Закон трех отрицаний - Александра Маринина Страница 10

Зато мама совсем не расстроится, узнав, что Настя будет житьне в квартире, до потолка забитой родственниками, а за городом. Наконец-торебенок поживет на природе, подышит свежим воздухом! Одним словом, сплошныеплюсы и никаких минусов.

– Ну что, Настюха? Решено?

– Решено, – с облегчением кивнула Настя. –Теперь давай про кинезиологию.

Объяснял Павел очень подробно, но не сказать чтобы оченьпонятно. Вернее, объяснял-то он доходчиво, только Настя не все понимала. Ислова вроде бы все были знакомыми, а все равно непонятно. Вот, к примеру, развеможет нормальный опер понять, как это: прикасаешься к человеку, мысленнозадаешь вопрос: «Есть проблема?», получаешь сигнал-ответ: «Есть». Или неполучаешь сигнала, стало быть, проблемы нет. Казалось бы, что проще – задалвопрос, получил ответ. А все равно непонятно.

Дальше все было более или менее уяснимо. Все психологическиепроблемы, которые сидят в людях и мешают им нормально жить, были классифицированыспециалистами психологами и психоаналитиками и сведены к определеннымформулировкам. Например, «Меня не любят» или «Я загнан в угол». Для каждойтакой формулировки разработана формула-антагонист, которая противостоитзапрятанной вглубь проблеме. До этого места Настя еще понимала, но дальше…

А дальше кинезиолог, продолжая поддерживать физическийконтакт с пациентом, начинает мысленно переводить негатив в позитив, то естьубирает негативно окрашенную проблему и замещает ее позитивно окрашенным отношением.Да, конечно, Настя неоднократно слышала о том, что мысль материальна. Но не дотакой же степени! Мысленно задать вопрос, получить сигнал-ответ, потомпереводить негатив в позитив – нет, это решительно не укладывалось в ее голове.Так не бывает.

– Паш, а ты сам-то в это веришь? – ей трудно былоскрыть сомнения.

– Я, Настюха, не верю, я знаю. Точно знаю.

– Откуда? – продолжала допытываться Настя.

– Из собственного опыта. Я обучался кинезиологии.

– Ты?! И что… ты вот… все это умеешь?

– Умею. Я бы не стал тебе рассказывать, если бы не зналточно.

– Покажи! – потребовала она.

– Что тебе показать?

– Ну… это вот… про что ты мне рассказывал. Возьми меняза руку, задай вопрос, получи ответ, переведи негатив в позитив. Давай прямосейчас. Можешь?

– Могу. А что, у тебя есть проблемы, с которыми ты неможешь справиться?

– У меня? – растерялась Настя. – Да нет, уменя все в порядке. Денег, правда, мало зарабатываю, но это из другой оперы.

– То есть, другими словами, тебе помощь психолога ненужна? – уточнил Павел.

– Да нет же, не нужна, у меня все в полном порядке. Нудавай, показывай, – нетерпеливо произнесла она.

– Не буду, – улыбнулся Дюжин.

– Почему? Слабо?

– Настя, ты не понимаешь… Кинезиология – это нецирковые фокусы, которые можно показывать с целью развлечь зрителя. И нехимические опыты, которые можно делать демонстративно, чтобы человек понял, каквещества реагируют друг на друга. Кинезиолог работает только тогда, когдачеловек чувствует, что нуждается в помощи, и обращается за этой помощью. Есличеловек о помощи не просит, с ним работать нельзя.

– Но почему?

– Потому что есть закон.

– Какой? У кинезиологов есть кодекс этики?

– Можно и так назвать. Но вообще-то это называетсякосмическим законом.

– Каким?! – Настя решила, что ослышалась. Космическийзакон! Ну надо же… Впрочем, она забыла, что имеет дело с Дюжиным. От него еще ине такое можно услышать.

– Космический закон. Никогда не слыхала про такие?

– Нет, – призналась она. – И как он звучит?

– «Никогда ничего не делай, не говори и не думай, еслитебя об этом не просят». Это закон на все случаи жизни, он существует не толькодля кинезиологов. В нашей с тобой ситуации его надо понимать так, что я недолжен с тобой работать, если ты не ощущаешь потребности в моей помощи и непросишь о ней.

– А если я попрошу?

– Тогда другое дело.

– Ну, считай, что я попросила.

– Настя, Настя, – Дюжин рассмеялся и потрепал еепо плечу, – не лукавь. Я не буду показывать тебе фокусы. Если ты искреннесчитаешь, что у тебя нет внутренних психологических проблем, которые мешаюттебе жить, то не надо меня обманывать.

– Но, может быть, они есть, а я про них не знаю. Тыможешь их обнаружить при помощи кинезиологии?

– Могу, – кивнул Павел. – Но не стану. Ты ненуждаешься в помощи, ты просто пытаешься меня заставить достать кролика изшляпы. А кстати, проблема у тебя есть, и, может быть, даже не одна.

– Да? – удивилась Настя. – Откуда ты взял?

– Оттуда, что у тебя нога не перестает болеть, хотя повсем медицинским критериям она должна уже быть в гораздо лучшем состоянии.

– А нога-то тут при чем?

– Если болит левая нога, это может означать, что тыидешь не по тому пути в своих отношениях с каким-то мужчиной. Или ты умомпонимаешь, по какому пути нужно идти, но отчего-то не делаешь этого. В любомслучае проблемы с ногами – это проблемы выбора пути, а левая сторона –отражение проблем с мужчинами. Вот и думай.

– Это что, тоже кинезиология?

– Нет, это другая практика. – Дюжин посмотрел начасы. – Извини, Настюха, мне пора. Я ответил на твои вопросы?

– Ну так… – промямлила она, – отчасти. Я почти всепоняла, но почти ничему не поверила.

– Так тебе для раскрытия преступления верить и ненужно, тебе нужно понимать, чем занималась твоя потерпевшая. Значит, в пятницув десять утра я сюда приеду и отвезу тебя на дачу. Договорились?

– Спасибо, Паша, – уныло ответила Настя, изо всехсил выдавливая из себя благодарную улыбку.

* * *

– Николай Александрович, можно? – В приоткрытуюдверь осторожно просунулась голова одного из оперативников, работавших поубийству Галины Васильевны Аничковой.

Селуянов оторвался от бумаг, которые нужно было составлятьежемесячно и почему-то с каждым месяцем во все возрастающем количестве.

– Заходи. Что у тебя?

– Мы тут смотрели эти… ну, бумаги…

– Какие конкретно?

– Ну эти… которые у Аничковой из квартиры изъяли…

Пауза. Селуянов терпеливо ждал. Парнишка был в общем-тотолковый, но вот с речью прямо беда. Выдавливает слова в час по чайной ложке,да и те не всегда внятные. Поначалу Коля злился, поторапливал молодого опера,прикрикивал, критиковал, потом смирился и научился терпеть. Став руководителем,он начал несколько иначе смотреть на жизнь. Если не сработаешься с подчиненным,он уйдет, а кто работать будет? За раскрытие преступлений-то с него спрашивают,с зама по оперработе, а он с кого станет спрашивать, если все разбегутся?