Подставное лицо - Алексей Макеев Страница 10

Прибыв на бульвар в назначенное время, Гуров подошел к памятнику и, бегло окинув взглядом кольцо скамеек, окружающих обширную клумбу, увидел Дукина – пожилого бодрячка с короткой стрижкой «ежиком», в солидном светлом костюме. В руках у него была какая-то аляповато-цветистая газетенка. Неподалеку от бодрячка со скучающим видом потягивали пиво из банок два толстошеих молодых человека. "С охраной заявился", – мысленно усмехнулся Гуров. Подойдя к бодрячку, он на некотором расстоянии от него опустился на скамейку и негромко поинтересовался:

– Что читаем, Тимофей Егорович?

Декан не спеша повернулся.

– А, Лев Иванович?! Вы подошли так бесшумно… Что читаю, спрашиваете? Да так… "Ночной бульвар".

– Известная газетенка. Кое-кто из моих знакомых называет ее "Ночным горшком" – за бездарную форму и довольно грязное содержание. Его редактор, некая Быстряева, – великий "скунс пера".

– Так вам с ней доводилось… пересекаться? – Декан с любопытством покосился в сторону Гурова и негромко хохотнул.

– Да, она как-то раз тиснула статейку о работе нашего отдела. Как раз в ту пору, когда я занимался расследованием обрушения дома. Пользуясь членским билетом Союза журналистов, пришла ко мне, задала уйму вопросов, а потом появилась статья, в которой все было поставлено с ног на голову.

– Не знаю… – Декан пожал плечами. – Я о ней мнения несколько иного. Мне ее газета импонирует. Здесь много объявлений…

– …об оказании интимных услуг? – рассмеялся Гуров. – Да, насчет этого "Ночной бульвар" – впереди планеты всей. Мне думается, его фирменной эмблемой должен бы стать общеизвестный красный фонарь.

– Вы считаете Быстряеву бездарностью? – Декан Гурова как будто поддразнивал. – Мне кажется, она и как журналист талантлива, и как женщина довольно привлекательна.

– Да уж… – Гуров саркастически усмехнулся. – Кстати, я ведь уже тогда догадался, чьими «молитвами», выраженными в долларах, появилась та лживая статейка. Вы не догадываетесь, кто бы ее мог профинансировать?

– Ума не приложу – кто бы это действительно мог быть? – Декан картинно развел руками, но по его лицу было заметно, что он несколько встревожен и уже жалеет, что слишком уж углубился в эту довольно скользкую тему. – Но вы, я так понимаю, изъявили желание увидеться со мной не ради того, чтобы обсудить достоинства и недостатки упомянутого еженедельника?

– Само собой. – Гуров утвердительно кивнул. – Меня интересует, что вы знаете об убийстве предпринимателя, депутата Госдумы Германа Ритушина?

– Э-э-э… Как вы сказали? Герман Ритушин?.. – Декан тянул паузу, лихорадочно прикидывая, говорить ли по существу заданного вопроса или уйти в «несознанку», притворившись ничего не знающим. – Что-то вроде бы знакомое, но что…

– Послушайте-ка, Дукин, кончайте ваньку валять! – Типично зэковская «дурковщина» Гурова всегда очень раздражала, и он, несколько вспылив, жестко заговорил во весь голос: – Я приехал сюда говорить по делу, а не играть в жмурки.

Предположив, что разговор переходит в скандал, охранники начали медленно приподниматься со своей скамейки. Гуров, заметив это движение, повернулся к ним и коротко скомандовал:

– Сидеть! И не рыпаться. Вы, ребятки, тут передо мной из себя рейнджеров не стройте. Не советую!

Декан встревоженно повернулся к своим и торопливо махнул им рукой, давая понять, что им и впрямь лучше не вмешиваться.

– Хорошо, хорошо, Лев Иванович, – уже другим тоном заговорил он, – я действительно лично с Ритушиным знаком не был. Да, в свое время я пытался… наладить с ним сотрудничество.

– Точнее говоря, взять его концерн под свой контроль? – усмехнувшись, уточнил Гуров.

– Ну, если вам больше нравится такая терминология… – Декан сокрушенно развел руками. – Но, вынужден признать, он был настоящий стратег. Его спецслужбы взяли мою, ныне почившую, фирму в такой переплет, что я, откровенно говоря, был не рад своей затее.

– Минувшей ночью его убили, – сообщил Гуров. – Что, если кто-то наподобие вашей «фирмы», вот так же попав в переплет, решил с ним разделаться?

– Вряд ли… – Декан с сомнением покачал головой. – Его спецы работали, опережая любого соперника на несколько ходов вперед. Они любой ход против концерна умели обернуть против того, кто рискнул на него покуситься.

– Но тем не менее его убили, – обронил Гуров.

– Но почему вы так уверены, что это обязательно следствие конфликта интересов между… скажем так, неофициальными структурами? – Декан досадливо поморщился. – Ведь большинство убийств чаще происходит на бытовой почве. Сейчас ведь жизнь-то какая?! Жены «заказывают» мужей, мужья – жен… Разве не так? Ритушин – человек богатый, конфликт внутри семьи – вещь вполне реальная.

– Отпадает. – Гуров коротко качнул головой.

– Лев Иванович, я не берусь уверять вас в голубиной кротости ребят, которые действуют в «бригадах», но это действительно – не их работа. Тут уж хотите верьте, хотите – нет. Другого я ничего сказать не могу… – кряхтя и задыхаясь, заговорил Декан, но вдруг где-то неподалеку послышался мерный топот ног, печатающих шаг, и хор мужских голосов, выкрикивающих какую-то речовку.

Гуров прислушался – джак! джак! джак! – где-то совсем рядом десятки подошв тяжелых ботинок били по асфальту под аккомпанемент мерного речитатива:

– Бей, молот! Бей, молот! Бей, молот! Бей, молот!

– Похоже, это они. – Декан кисловато ухмыльнулся. – Новоявленные "буревестники революции". Лев Иванович, с вашего позволения – откланяюсь. Я, знаете ли, не любитель манифестаций. Тем более пролетарских. Чревато, знаете ли… Поэтому и вам советовал бы держаться от них подальше. Адью!

Он сделал охранникам знак рукой, и все трое быстро удалились. Гуров оглянулся и увидел движущуюся вдоль края тротуара колонну из сорока человек, идущих по четверо в ряд. На вид им было от пятнадцати до двадцати пяти. Одни по виду были еще совсем школьники, другие выглядели более зрело, как студенты старших курсов и молодые рабочие. Все без исключения «буревестники» были облачены в униформу цвета хаки и кепки в стиле "а-ля Че Гевара". У некоторых были отпущены бороды. Начищенные, плотно зашнурованные десантные берцы жестко впечатывались в пыльный асфальт, заставляя содрогаться все окружающее в радиусе полутора десятков метров.

– Бей, молот! Бей, молот! Бей, молот! Бей, молот! – зычно разносилось окрест.

На некотором расстоянии от колонны шли несколько милиционеров, один из которых что-то докладывал по рации. Гуров подошел к нему и, показав удостоверение, поинтересовался:

– Что за «молотобойцы»? Откуда они?

– Толком я и сам не в курсе дела, товарищ полковник. – Капитан пожал плечами. – Разрешение на прохождение колонной префектом подписано. Себя они заявили как военно-исторический клуб "Команданте Че", входящий в клуб "Хоругвь".

– И далеко они направляются?