Афера - Мэтью Кляйн Страница 10

Я не обращаю внимания на этот выпад.

— На кого работает этот Серега Костоправ?

— На Андре Сустевича.

— Ах, вот оно как.

Об Андре Сустевиче я наслышан. После того как принятие закона о коррумпированных и находящихся под влиянием рэкетиров организациях и уголовное преследование поставили крест на «Каза Ностре», в Калифорнию приехали русские. Теперь они контролируют проституцию и ростовщичество во всем штате. Они умнее итальянцев, аппетиты у них неуемные, но еще они в тысячу раз более жестоки. В конце концов, Италия была сердцем Римской империи. Отпечаток этой цивилизации лежит на всех, даже на бандитах. Итальянцы не ангелы, но у них хотя бы есть свои законы. А русские родом из холодных безжалостных степей, не видавших света цивилизации. Там вас могут убить за неосторожный взгляд, там вашего сына, вашего внука и потом и правнука приговорят к смертной казни за резкую фразу или опрометчивый жест.

Главу армянской банды на севере Калифорнии — его еще называют «хан» — зовут Андре Сустевич. Сустевич — наполовину русский, наполовину армянин, и поэтому к нему хорошо относятся и те, и другие. Он также известен под кличкой Профессор — то ли потому, что защитил кандидатскую диссертацию по экономике в Будапештском университете, то ли потому, что всю жизнь изучал влияние пыток на людей. Думаю, второй вариант ближе к истине.

— Они угрожали тебе? — спрашиваю я Тоби.

Тот отмахивается с улыбкой:

— Кто? Серега Костоправ и Андре Сустевич? Угрожали? Из-за каких-то шестидесяти тысяч долга? Ты чего, пап, с ума сошел? За кого ты их принимаешь? — На случай, если я не заметил сарказма, он тихо объясняет, стиснув зубы: — Естественно, они мне угрожали. Думаю, они собирались заняться мной всерьез. Я вовремя вырвался из города.

— Ты всего в пятидесяти километрах от города. Никуда ты не вырвался.

— Но они и не догадываются, где я.

Остается только качать головой. Я-то своего сына знаю. На следующий день все — включая и тех, кто не знаком с Тоби, — будут в курсе, где он.

— И каков твой план действий? — спрашиваю я.

— План? Я приехал к тебе.

— Это и есть твой план?

— Пап, мне нужна твоя помощь. Ну, пожалуйста.

— Тоби, — вздыхаю я. — У меня нет шестидесяти тысяч долларов.

— А мама говорит, есть.

Селия убеждена, что у меня куча денег на тайных счетах в швейцарских банках, недвижимость во Флориде и еще мифические яхты на Ривьере. Я бы очень хотел хотя бы наполовину соответствовать ее представлениям обо мне. Быть может, если бы Селия пришла ко мне домой и заглянула в санузел с загаженным унитазом, если бы она увидела пульт от телевизора, на котором не хватает кнопки регулировки звука, из-за чего мне приходится смотреть все передачи на одной и той же оглушающей громкости, если бы она постояла рядом часок-другой в прачечной да позаворачивала рубашки с брюками, она бы поняла: у меня ничего нет, я всего лишь честный человек, пытающийся свести концы с концами. Человек, у которого это не получается.

Мне бы очень хотелось, чтобы Селия перестала рассказывать все это Тоби. А то бедняга выделывает не пойми что на натянутом под куполом канате, надеясь на страховочную сеть, которой на самом деле нет.

— Мама бредит. У меня на самом деле нет денег, Тоби.

Есть только один способ избежать смерти от рук русских бандитов. Тоби надо построить в моем гараже машину времени. Тогда он сможет вернуться и отменить ставку у букмекеров, работающих на Андре Сустевича.

Если не учитывать этот маловероятный вариант развития событий, то ему нужно смыться отсюда, да побыстрее.

— Тебе надо где-нибудь спрятаться, — говорю я.

— Где?

— Не знаю. Где-нибудь подальше отсюда.

— Пап, я не могу просто сбежать. Вы-то с мамой все равно никуда не уедете.

Я растроган. Но тут же вспоминаю, как еще десять секунд назад Тоби просил у меня шестьдесят тысяч долларов. Его любовь непостоянна.

— Тоби, если ты останешься здесь, тебя найдут.

— Я тут подумал… Может, ты поговоришь с ним?

— С кем?

— С Андре Сустевичем. С Профессором.

— И что я ему скажу?

— Ну, что я смогу расплатиться.

— А ты сможешь?

Сын смотрит на меня, словно спрашивая: «А ты?»

— Я не особенно хорошо знаю Сустевича, — ухожу я от ответа.

— Зато он тебя знает.

— Вот даже как!

— Он говорил, ты настоящий ас.

— Ты с ним разговаривал?

— Нет, в общем, — быстро отвечает Тоби. — Я просто слышал. Понимаешь, мне нужна твоя помощь.

— Я хочу помочь тебе, Тоби. Но не знаю как.

— Позволь хотя бы пожить у тебя.

— Живи, конечно, — соглашаюсь я.

Интересно, надолго ли он?

Я жду от сына хотя бы какого-нибудь проявления благодарности, но Тоби уже оглядывает зал в поисках официантки.

— Хочешь еще пива? — спрашивает он.

Удивительно, но парень уже успел допить вторую кружку. Не успеваю я ответить, как он ловит взгляд официантки и жестами что-то ей показывает, смахивая в этот момент на брокера чикагской биржи. Через несколько секунд нам уже несут очередную пару кружек.