Третье яблоко Ньютона - Ольга Славина Страница 10

— Да, триггер, мать вашу… Вот этот парень, — шеф ткнул пальцем в один проект, находившийся в банке в проработке, — вот он вам добровольно и с песнями все напишет.

— Почему он?

— Потому что надо головой думать, а не задницей. Где его компания зарегистрирована?

— Ну, в Канаде, а что?

— А то… А вы туда звонили?

— В компанию?

— В Канаду, идиоты. Вы их спросили, что за парень? Он же там наверняка живет на постоянке, наверняка его за налоги или еще за что-то зацепить можно. Чистых русских не бывает. Это же элементарно.

— Мне казалось, что более перспективное направление — вот этот старый еврей из Лондона.

— А кого ты к нему пошлешь? Her Majesty Revenue Customs [14]или сразу МИ-6? Они полгода кочевряжиться будут и с тобой торговаться. За просто так даже не плюнут. А канадцам даже ты со своими куриными мозгами сможешь объяснить, что надо, мол. Они спорить не будут, возьмут под козырек. И с антисемитизмом впросак не попадешь. Давай, звони и вечером лети в Оттаву, и чтобы этого Серикова за неделю разработали. Максимум две. Уже лето на носу. Пока то да се, все по отпускам разъедутся.

Через три недели Стив позвонил «Марте»:

— Привет. Тебе завтра по «горячей линии» придет анонимная жалоба в рамках «Операции „Барбара“». Ты попросишь в ответ более точную фактическую информацию. Она к тебе поступит. Свяжешься с источником, пообщаешься. Потом его информацию обстоятельно перепроверишь внутри банка, послушаешь, что тебе скажут, сложишь правильную картинку.

— Правильную?

— Правильную, «Марта», правильную. Сама поймешь, как только начнешь работать. Возьми со своих показания. Устно, письменно — сама решай. Президенту до поры до времени не докладывай, ты просто в пределах своей компетенции исследуешь вопрос, работаешь по жалобе, из мухи слона не делаешь. Ясно?

— Совершенно.

— Ты должна показаниями своих из банка очень хорошо обложиться. Потому что сам источник крайне ненадежен. С ним канадцы поработали, говорят, полный урод. У него с психикой не в порядке, он может дать тебе путаную картину. Но письменное заявление его будет увесистым, я его уже видел. Тебе все же надо подстраховаться на случай, если на словах он потом будет чушь нести. Все показания, которые ты получишь внутри самого банка, должны подкреплять и усиливать написанное в заявлении.

— Отлично. Это нетрудно. Я правильно понимаю, что потом я открываю служебное расследование, докладываю президенту, нанимаю… а вот-вот, ясненько. Теперь понимаю, ты хочешь, чтобы в качестве независимого консультанта, расследующего это дело, я привлекла Шуберта. Но это невозможно, он в Вашингтоне, мне с порога скажут: «А почему вы его везете из Америки, в Лондоне, что ли, юристов нет?» К тому же он наверняка затребует эскорт, им нужен будет отель, билеты первого класса. А почасовые ставки Шуберта ты себе представляешь? Нужен сумасшедший бюджет. Президент скажет, что это неоправданно…

— Зависит от того, как ты его к этому подведешь. Скажешь, например, что в интересах самого президента взять птицу высокого полета, — проще будет потом с русскими объясняться. Мол, не констебля с улицы привел, который, кроме дел по неуплате налогов соседним пабом, ничем в жизни не занимался! Он, президент, отнесся к России со всем уважением, денег не пожалел, привлек величину мирового уровня, который с уважением относится к этой великой стране, любит ее, а также хорошо понимает международные стандарты… Что я должен тебе все разжевывать? Голову включи. Главное, не напугай раньше времени президента своего, упирай на непреложность соблюдения процедур, необходимость установления истины. Сугубо внутри банка, в полной конфиденциальности. С полным уважением к русским и с привлечением человека, профессионализм и авторитет которого бесспорны. А что Шуберт потом сам из вашей Барбары вытрясет все, что нужно, в этом можешь не сомневаться. Уж что-то, а колоть людей он мастак. Ты его, главное, запусти. Конечно, после работы Шуберта с этой бабой президент может и пожалеть, что из простой жалобы вырастает беспрецедентное дело о коррупции, но будет уже поздно. Закрыть ему уже никто ничего не позволит. Ты же первая встанешь на страже святых процедур, это твой должностной долг. Поняла меня, детка?

— Да, Стив, я все поняла.

— Ты Шуберта там хорошо разрекламировала, я надеюсь? Мы еще в Париже об этом говорили. Он уже два месяца как перешел в фирму «Питер, Шварц и Рабинович», так что его вполне можно привлечь в качестве независимого консультанта. Слушай, что я тебе все это объясняю, уже по третьему, кажется, разу. Не годится, «Марта», это все, никуда не годится! Ты все-таки столько лет… Действуй прямо, по правилам и не давай никому вилять. И не грузи меня больше, ясно?

— Я все сделаю, как надо.

— Вот так бы с самого начала.

Мария получила донос на Варю через месяц. Жалоба — слова «донос» в их лексиконе не существовало — оказалась отменной. Видна была вся боль простого русского парня от того, что какая-то Варя пыталась склонить его к темным финансовым отношениям. Попросту говоря, хотела получить взятку. Не вызывало сомнений, правда, что изложение этой боли на бумаге осуществлялось квалифицированным адвокатом, для которого английский язык был родным. Это, конечно, был минус, зато жалоба вышла понятной. Да и почему бы простому, но небедному русскому парню не нанять специально обученного человека для изложения своей боли. Сам-то он писать не мастак.