Живые не любят умирать - Маргарита Малинина Страница 10

– Так ты с этой Ириной участвовала в конкурсе?

– Да. Класс у нас был не слишком приятный, нас подняли на смех, после того как мы опозорились на конкурсе. Но я-то и тогда умела постоять за себя, а Ирка была робкой и замкнулась еще больше. Затем она просто не пришла в школу, и учительница сказала, что ее семья поспешно переехала в другой город. Надеюсь, что это было не из-за насмешек одноклассников, но…

– Ты хочешь это выяснить?

– Ну да! Мы с ней дружили, телефон домашний был у обеих. Почему она не позвонила и не сказала, что уезжает? Не дала адрес, чтобы письма писать?

– Наверно, она нашла там новых подруг и просто забыла о тебе, – пожала плечами Ленка, надеюсь, вовсе не желая меня обидеть. – Знаешь, как это в детстве бывает.

– Возможно. Итак, – поторопилась я сменить тему, – нам известно, что вчера в районе трех часов пополудни она отправилась за покупками, так?

– Так.

– Вот. Чтобы идти за ней след в след, мы должны отправиться куда? А вон туда, – ответила я на свой собственный вопрос, ткнув пальцем в нужном направлении, но Лена это направление не поняла, так как стояла ко мне не вплотную и проследить, на что указывал палец, не могла. Я отставила в сторону жестовый способ общения и пояснила вербально: – В магазин. К сожалению, большей информацией мы не располагаем. Или располагаем?

– А?

– Ну, Андрей не рассказывал тебе ничего?

– Рассказывал. То, что доложили Колян с Толяном.

– А кто это?

– Личная охрана Серовых, самые доверенные лица. Они опросили всех жителей…

– Всех?! – изумилась я и снова оглядела все дома, коих было более пятидесяти, пытаясь представить себе численность жителей. И так и эдак выходило не менее ста.

– Ты не знаешь людей Вячеслава Серова. Они опросили абсолютно всех, кто на тот момент находился в деревне. Короче говоря, две трети вообще не знали, о ком идет речь, и по фотографии не опознали. Треть же, знавшая Иру в лицо, не виделась с ней несколько дней. Лишь пара человек пересеклись с ней возле входа в магазин, они выходили – Ирина собиралась войти. Вот, собственно, и все.

– Однако многие знали ее лично, – подивилась я.

– Те, кто часто таскается за продуктами, сталкивались с ней в магазине, вот и идентифицировали по фотографии. Но они с ней не общались, так что мы только время зря теряем.

– Постой! – вдруг осенило меня. – В какое время серовские люди всех опрашивали?

– В период с без четверти девять до полуночи, а что?

– А то, что магазин, скорее всего, работает до семи. В крайнем случае, до восьми. Значит, продавца не опросили. А он, возможно, что-либо видел. Идем, – кивнула я в сторону пыльной дороги, ведущей к продуктовому, и мы поскакали вниз с возвышенности, будто являлись горными козами и скакать было нашим призванием.

– Может так оказаться, что у них работа сменная и вчера торговал другой продавец, – проявляла по дороге Ленка чудеса сообразительности, но скорее причиной этому являлось примитивное упрямство.

График работы, висевший на окне, гласил: с девяти до двадцати, а значит, я была права. Уверенности во мне прибавилось, и я решительно вошла в открытую дверь. Лена следовала за мной. Покупатель был только один – махонькая старушка, которая, забыв убрать в свою необъятную сумищу только что купленные пачку соли, батон хлеба и пакет молока, с любопытством уставилась на нас.

– Скажите, – обратилась я к даме за прилавком, – вы случайно не знаете горничную в замке Серовых, Ирину?

– Знаю, – кивнула продавец – женщина лет сорока, – заставив меня чуть ли не петь от счастья. – Она часто приходит за покупками, почти каждый день. Приветливая и очень симпатичная девушка.

Бабка все еще бестактно пялилась.

– Вам известно, что она исчезла? – спросила я продавца.

– Да, местные только об этом и трезвонят. Говорят, бандюги ее разыскивали, всю ночь жителей пытали своими вопросами.

– Вы каждый день здесь работаете? – Женщина кивнула. – И вчера тоже? – Снова кивок. – В таком случае вы должны нам помочь. Мы пытаемся разыскать ее. Похоже, вы – последний человек, кто видел ее живой и невредимой.

Женщина удивилась:

– Как же так?

– Чтобы ее отыскать, мы следуем ее маршрутом. Около трех часов Ирину видели возле этого магазина. Скорее всего, она заходила внутрь. Далее – концы обрываются.

– Да, я помню, что вчера она приходила.

Неожиданно в диалог встряла бабка:

– А че ее искать-то? И искать-то нечего.

– Вы знаете, где она? – с замирающим сердцем спросили мы с Ленкой.

– А то как же. Варламовы ее забрали.

– Кто это такие? Друзья ее? – полезла я за уточнениями, однако осознала, что эту фамилию не так давно от кого-то слышала.

– Ха. Вы что, не знаете? Ее забрали духи. Духи Варламовых, – таинственно прошелестела старушенция. Мне сразу стало не по себе от упоминания о загробной жизни. – В ихнем пристанище у кажду нощь духи зверствують. Дошел слух, шо при жизни уся их дворянская семейка была чернокнижниками. Иначе че ж они под советские репрессии не попали?

– Софья Галактионовна, ради бога, не пугайте девушек! – выступила продавщица. Правильно сделала, а то Ленка уже готовилась потерять сознание. – Никаких духов на самом деле нет.

Пока она старалась утихомирить бабульку, я силилась уловить связь между колдовством и политикой большевиков, но не достигла ощутимого результата.

– Да? Нет духов? Что ж тогда люди пропадають?

– Что, были другие случаи? – проявила интерес моя подруга.

Деревенская жительница напустила в глаза побольше тумана, а в голос – больше замогильности и пропела:

– А кто ночью в Варламовых замок попадает – не возвраща-а-а-ется. – С этим она наскоро попихала в авоську покупки и быстрым галопом понеслась к выходу, но там была вынуждена притормозить, наткнувшись на типа бродяжного вида.

– Софья Гадостионовна, дайте на хлебушек!

– Кышь пошел, окаянный! Ты ж смородину мою всю перелопатил, вор кощунственный! Волкодавец этакий!

Согласна, Даль такого не слышал за всю свою жизнь.

Парень не на шутку перепугался от такого обвинения и заголосил:

– Не я, клянусь, не я!

– Тьфу, антихрист. – Старушка смачно сплюнула и почапала восвояси.

– Это кто? – кивнув на парня, полюбопытствовала вполголоса у продавца Елена, которая была по натуре брезглива и имела чувство стиля, так что неряшливо одетых людей недолюбливала вплоть до боязни прикоснуться и испачкаться.