Не проси - Андрей Житков Страница 10

— Он не только с вашей подругой танцевал, но и заглядывался на других. Дмитрий Павлович, — подросток даже поморщился, произнеся это имя, — ненадежный, и наступит такое время, когда он вас бросит.

— Очень тебя прошу, не городи чепуху.

Беседа получалась тяжелой, они плохо понимали друг друга, а обижать Груздева резкостью Марине Владимировне не хотелось: во-первых, она жалела его, потому что он являлся единственным учеником в классе, в котором она, кстати, была классным руководителем, из детского дома, во-вторых, он прекрасно знал ее предмет, и не только по школьной программе.

— Бросайте его и дождитесь, когда я закончу школу, — заявил гость. — Более любящего вас человека все равно не встретите.

— Господи, пощади меня! — вырвалось из уст красивой женщины.

— Я докажу вам его неверность, — ошарашил он собеседницу.

Марина Владимировна даже не нашлась, что ответить на такое смелое обещание. Лишь спустя несколько минут к ней вернулся дар речи.

— Может быть, ты все же позволишь выбирать мне самой спутника жизни? — Теперь в ее голосе проскальзывали нотки недовольства.

— Я желаю вам счастья от всей души и не стану чинить препятствий, если отыщется человек, достойный вас. — Груздев высказывался высокопарно, да и думал он так же.

— Что я, по-твоему, — святая? — всплеснула она руками, и как дым испарилось негодование.

— Для меня — святая! — Он выдержал короткую паузу и добавил: — Как минимум.

— Тебе нравится читать книги? — резко переменила учительница тему, исчерпав все доводы, чтобы образумить школьника.

— Да, — машинально отозвался юноша, все еще находясь под впечатлением разговора.

— Если пообещаешь, что более не вернешься к этой теме, — она заметила, как по лицу парнишки пробежала тень грусти, и поторопилась несколько скрасить просьбу, — по крайней мере ближайшие два-три года, пока не подрастешь малость, — и сразу лицо гостя посветлело, — то можешь приходить ко мне в гости, я буду давать тебе интересные книги.

— Обещаю, — вяло ответил школьник, но в общем он остался доволен, потому что у него еще оставалась надежда, упускать которую он и не собирался.

В детдом Груздев возвращался с книжкой под мышкой и размышлял всю дорогу:

«Мне необходимо вывести на чистую воду этого голубка Диму… Павловича, рыжего соперника. И путь свободен на какое-то время. Но может появиться другой, — ужаснулся он от собственных мыслей, но оптимизм брал свое. — И в другом найдутся недостатки. Три года — три человека, не должно быть больше, — установил он норму для Марины Владимировны и повеселел. — Как-нибудь справлюсь».

Костя Пономарев, сосед по парте, был единственным другом, кому Николай поверял свои сердечные тайны. На перемене следующего дня он отозвал Костю в сторону, и они расположились в конце школьного коридора на подоконнике.

— Ну как свидание? — Костик буквально поедал приятеля глазами от любопытства.

— Пока никак, но есть надежда. Мне нужна твоя помощь.

— Мы же с тобой друзья.

— Нужно проследить за одним человеком, который за ней волочится. Могу на тебя рассчитывать?

— Ты меня обижаешь.

— Только все должно оставаться между нами, — бросил Николай предупреждающий взгляд на одноклассника.

— Могила! — заверил тот и для убедительности провел ребром ладони около горла. — Ты же меня не первый день знаешь.

— Ладно, — хлопнул Груздев его по плечу. — Мы выследим, где он живет, и станем наблюдать по очереди.

— Как выследим?

— В субботу, от танцплощадки.

— Рисковый ты парень, — сказал Константин, потирая руки. — Только бы не заметил, а то как пить дать уши оторвет.

— Не трусь, — подбодрил его Николай. — Если что, то вдвоем мы с ним справимся.

— Колек, неужели правда, что ты в училку так втюрился?

— Правда, только не болтай языком где попало.

— И без меня всему классу уже известно, но девчонки говорят, что твое дело гиблое.

— Посмотрим! — процедил собеседник сквозь зубы.

— Ну ты точно чокнутый.

В это время прозвенел звонок, и они молча спрыгнули с подоконника…

Николай и Костик примостились в углу танцплощадки, на деревянном щите, возле самой эстрады. Отсюда великолепно просматривалась площадка, а на них никто не обращал внимания. Николай сразу заметил Марину Владимировну с рыжим и не мог оторвать от них взгляда. Танцевал Дмитрий Павлович только с ней, но засматривался и на других девушек. Одна ему подмигнула, и он ответил тем же, что не ускользнуло от всевидящего наблюдателя.

— Видишь вон ту щипаную? — толкнул Николай напарника.

— Какую? — водил Костя глазами по всей танцплощадке.

— Ну сивую, — кивнул он. — В зеленой юбке, с толстыми ляжками.

— Нашел, — зафиксировал свой взгляд Пономарев.

— Я к десяти часам смотаюсь на поверку, а ты проследи за ней.

— Зачем она тебе понадобилась?

— Есть одно предчувствие.

И оно, похоже, его не обманывало. Когда Марина Владимировна ненадолго отлучилась, рыжий подошел к этой женщине и перекинулся с ней несколькими фразами. Та довольно заулыбалась, даже прошептала что-то ему на ухо, отчего оба захохотали.

Не успела учительница вернуться, как Дмитрий Павлович отскочил от сивой и направился к ней с распростертыми объятиями.

— Вот гад! — выругался Николай. — Такой женщине мозги пудрит.

— Она тоже хороша, не замечает, что у нее под носом творится, — вставил одноклассник.

— Потому что доверяет людям, — заступился за нее Николай. — А наша задача — открыть ей истину.

— Ты говорил, что тебе к десяти? — спросил Костя, бросив мимолетный взгляд на часы.

— А сейчас сколько?

— Без двадцати минут. — И он выставил циферблат перед другом.

— Пора, — засобирался Николай. — Через полтора-два часа жду тебя под мостом.

— Мне отец голову оторвет. — Костик поежился и покрутил головой, словно проверяя, на месте ли она еще.

— За один раз не убьет.

— Тебе так кажется. Попадешь под горячую руку — спуску не жди.

— Значит, тебя под мостом не будет? — обиделся Николай.

— Буду, — промямлил Костя, — не в моих правилах друзей подводить.

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Если батя надумает обижать, приходи к нам, рядом со мной свободная койка, — пригласил он одноклассника.

Костя ничего не ответил, окончательно смирившись с судьбой.

— Пока, — хлопнул Николай о подставленную ладонь друга.