Полукровка. Эхо проклятия - Андрей Константинов Страница 10

Имелся, правда, еще один, тоже уже умерший, русский дедушка Иван Головин, и теоретически вся эта история с таинственным наследством могла быть как-то связана с ним… Хотя нет, исключено — дед разошелся с бабушкой Маро, которую считал «чокнутой армянкой», года через три после войны, оставив ее с маленьким сыном на руках. Странное дело, но даже после этого бабушка не держала на него зла и никогда не отзывалась о нем плохо. По словам Маро, дед был интересный, очень цельный и очень сильный человек. Сын офицера царской армии, воспитанник детдома, он, несмотря на советское казенное воспитание, всегда помнил о своем «благородном» происхождении. «Зов предков» и нежелание работать «пролетарием» сподвигли Ивана Головина поступить в военное училище и стать кадровым военным. Тогда-то в Ленинграде и случился бурный роман дочери нищей армянской беженки с молодым красавцем-лейтенантом, закончившийся свадьбой и скорым рождением сына Матоса. («Молодец, Маро! Лишившись армянской фамилии, она, тем не менее, сумела отстоять для сына армянское имя. И это в те время, когда новорожденных предпочитали называть Виленами, Кимами и даже Оюшминальдами»). [2]

А потом — была война, которую Иван Головин закончил настоящим героем: два ордена Славы — это вам не кот начихал. Но вышло так, что затем дед очень долго не мог найти себе места в мирной жизни, а продолжать военную карьеру ему мешал вспыльчивый, неудобный характер. В конце концов Головин демобилизовался, какое-то время работал военруком в училище, но и оттуда вскоре ушел со скандалом. Затем он долгое время сидел на шее у работающей на двух работах Маро, поскольку пахать на производстве принципиально не желал, а в один прекрасный день собрал свои нехитрые пожитки, поцеловал в лоб Матоса и ушел к другой женщине — мужики в то время были нарасхват. Дед завел себе другую семью, потом третью. И везде были дети (свои и чужие), потом внуки, теперь, возможно, правнуки. Какие уж тут «единственные родственники»! Нет, определенно речь шла об армянской родне…

Ай да Каринка! Завтра же надо позвонить ей, и они вместе посмеются над этой проделкой. Впрочем, надо все же сказать ей «спасибо» — действительно, следует-таки заняться, наконец, своей родословной, как раз сейчас и времени для этого будет предостаточно. Говорят, в Публичке недавно даже открыли какой-то отдел, где за разумную плату тебе помогут, укажут архивы, записи и тому подобное. «И правда, надо сходить — хоть завтра», — решила Самсут. Так с этой нехитрой мыслью она незаметно и заснула…

* * *

На следующий день, проснувшись в начале одиннадцатого, что для школьной учительницы — верх неприличия, Самсут сразу же набрала рабочий номер Карины:

— Ну, здравствуй, ахчи, — она намеренно употребила это старинное обращение к девушке, чтобы сразу уличить подругу в ее шутке. — Надо признаться, твой розыгрыш вполне возымел действие, и я сегодня же иду в Публичку.

— Что? Какую Публичку? Вуй, не морочь мне голову, пыл-катар. Кстати, я забыла у тебя спросить, ты съездила? Получила?

— Что получила? — несколько подрастерялась Самсут, но тут же насмешливо добавила. — Наследство?

На том конце провода повисло молчание.

— Послушай, джан, ты как, здорова аль нет? — вдруг совершенно иным тоном спросила Карина.

— Разумеется, и даже хочу сказать тебе «спасибо»…

— Ну, наконец-то! — снова перебила Карина, снова впадая в свое щебетание. — Давно бы так. Я же тебе, дурехе, говорила — ничего страшного, обыкновенный бюрократизм. Да и без блата в этой стране никуда, как раньше, что сейчас. А вообще — и бог-то с ней, с Шотландией. Главное, чтобы загранпаспорт всегда был на руках. Кстати, ты не забыла, что с тебя «Ахтамар»?

— Ладно, ладно, паспорт я получила и про коньяк помню. Но, послушай, а как все-таки тебе пришло такое в голову? — рассмеялась Самсут.

— Что пришло?

— Ну, эта твоя сказка про наследство?

Карина подозрительно замолчала. Пауза затянулась, после чего подруга решительным тоном произнесла явно позаимствованную из современных сериалов фразу: «А теперь, подруга, вот с этого места, и подробнее». Не менее удивленная Самсут сбивчиво пересказала Карине ее давешний телефонный разговор с незнакомцем…