Игра случая - Наталья Александрова Страница 10

Я оглядела комнату и осталась недовольна. Сказать по правде,я порядочно распустилась после отъезда Лешки. Может быть, присутствие в домемужчины меня дисциплинирует, я перестану разбрасывать лифчики по всей квартиреи курить в комнате? А Борька отвадит таких наглецов, как Антон. И починитнаконец бачок в туалете, а то уже неприлично, скоро придется ведром сливать.Конечно, мой бывший муж и домашнее хозяйство – две веши несовместные, но бачокя из него выбью, иначе сгоню с квартиры.

– Надолго твоя жена уехала?

– Недели на две-три.

– Ну ладно. Будешь жить в Лешкиной комнате, убиратьсам, продукты покупать тоже сам. Две недели я выдержу. Лешке звонить – за свойсчет. Иногда подвезешь меня куда-нибудь. Надеюсь, машину у тебя теща незабирает?

– Пока нет.

Он так обрадовался, что я пустила его жить, что готов былсогласиться на что угодно. Я полезла в шкаф за постельным бельем, а Борькавключил телевизор. Передавали вечерние новости. То, что я услышала, заставиломеня сначала застыть на месте, потом я вскочила, ударилась головой о полку, такчто искры из глаз, а шкаф чуть не рухнул. Борька бросился ко мне, но я знакамипоказала ему, чтобы сделал погромче.

– Сегодня в результате рейда транспортной милиции втоварном поезде на платформе была обнаружена сумка, в сумке находился трупмолодой женщины.

Камера показала платформу, каких-то людей рядом, ониоткрывали клетчатую сумку, в каких челноки возят вещи. Лица женщины, конечно,не показали, но бежевое пальто объяснило мне все. Это было Лерино бежевоепальто, и это Лерин труп ее муж засунул в клетчатую сумку и бросил на открытуюплатформу. Вчера вечером я видела это собственными глазами. Борис глядел наменя выжидающе. Надо сейчас же ехать к этому типу, Лериному мужу. Никто, кромеменя, не знает, что он причастен к исчезновению Леры. Я прижму его к стенке ипусть он наконец объяснит, зачем он ее убил, куда дел деньги и как Леринпаспорт оказался в кармане какого-то постороннего избитого мужика!

Я позвонила в дверь Лериной, вернее, бывшей Леринойквартиры. Надо сказать, что дверь эта мне за последнее время порядком надоела,а видеть ее мне приходилось чаще, чем свою. И опять дверь не открывали, и опятья чувствовала, что там за дверью кто-то есть. То есть не кто-то, а известно кто– этот самый чертов муж. Мне все эти игры осточертели и я гаркнула на всюлестницу:

– Открой дверь! Я слышу, как ты там сопишь!

Дверь тут же открылась, он и правда стоял на пороге изашипел на меня, как гадюка:

– Тише вы! Ну, что вы кричите, соседи же услышат!

– А что мне соседей бояться? Я ничего преступного несделала! – и нарочно голос еще больше повысила, чувствую, он уже и так награни истерики.

Он меня тащит в глубь квартиры, сам весь трясется и кричитшепотом, если такое возможно:

– Я вас умоляю, тише. Не кричите, да перестаньте же!

Я по всем законам самообороны, использую движение противникав своих целях, то есть – он меня тащит от дверей, а я еще сильнее на негонапираю, чем его окончательно деморализую, и сходу его огорошиваю:

– Ты Перу, жену свою, зарезал или задушил?

Тут он от меня отскочил как ошпаренный и завизжал тонкимголосом:

– Не убивал я ее!

– Как это – не убивал? Я своими глазами видела, как тысумку огромную отсюда волок и на железнодорожном переезде на платформу закинул,а что в этой сумке было – это в новостях телевизионных очень красочно показали!

Тут этот козел – ну не подобрать для него другогоназвания! – рухнул на диван (что характерно, на пол не стал падать, априцельно на мягкий диван плюхнулся) и зарыдал, как обиженный ребенок. Я емубез всякого снисхождения к ??мственной отсталости:

– А-а! Пришил жену, а теперь рыдаешь! Раньше рыдатьнадо было!

– Не убивал я ее, – это Нинка! Нинка ее…мальчиком!

– Какая Нинка? Каким еще мальчиком?

Я уже подумала, что он свихнулся от переживаний, и теперь яничего не узнаю. Тут меня осенило. Я подсела к нему на диван, вспомнила всесвои материнские навыки и стала его, как маленького, гладить по спине иутешать.

– Ну-ну, не плачь, расскажи, чуть не сказала – маме,как все было. Ты ее не убивал? Ну, вот и славно. А кто же ее тогдаоприходовал? – Глажу его, ласково приговариваю, а самой и смешно, ипротивно. А на это??о типа мой голос подействовал, он успокоился немного и началрассказывать:

– Она… она пришла, неожиданно так, мы не ждали, мы тутс Ниной… ну… это, а она, Лера-то, она никогда раньше днем с работы неприходила, да и вечером тоже поздно… я же знаю, она с этим вашим Витькой… явидел, как он ее на машине куда-то, мы с ней поссорились… ну, я тут с Нинкой…

– Ага, понятненько. Жена – на работу, а ты бабупритащил. И она вас тепленькими застала. Чудненько. А дальше?

– Ну… она сразу в комнату, скандалить стала… Нинку заволосы, та тоже ей поддала…

– Я себе представляю! Жаль, не присутствовала!

– А потом… они уже совсем прямо стали как ненормальные…

– А ты-то куда смотрел? Не мог их разнять? Мужик жевсе-таки, посильнее их будешь.

– А она, Лерка-то, прямо как с цепи сорвалась, какбудто сама не такая. Чуть Нинке глаза не выцарапала, тогда Нина ее мальчиком,случайно это вышло…

– Господи! Каким еще мальчиком? Что еще за мальчиктакой?

– Вот, – он ткнул пальцем в сторону тумбочки.

На тумбочке стояла здоровенная такая хреновина – то листатуэтка, то ли пресс-папье в форме кудрявого мальчика, не то херувима, не тоангелочка – я в них не очень разбираюсь, но увесистый такой ангелочек. Таким поголове хряпнешь – мало не покажется. Да так, собственно, и получилось. У менябыло первое движение этого мальчика в руку взять, взвесить, но потом я проотпечатки пальцев вспомнила и воздержалась. А он, вдовец этот безутешный,увидел, как я мальчика разглядываю, и говорит:

– Мы его помыли… Я, то есть, его помыл потом. Он весь вкрови был.

– Аккуратный ты мужик, – говорю, – чистюля. Адальше-то что было?

– Ну… Нина ее, значит, мальчиком…

– Да хватит тебе про этого мальчика! Надоел уже!

– Да-да… Лера и упала… кровь, немного правда…

– Кровь тоже ты потом вытер?

– Ну да… Лера упала, а я послушал – а сердце небьется… – последние его слова перешли в стон.

– Прекрати ты! Ладно, досюда более или менее понятно.Дальше что было?

– Я Нинке говорю, ты же ее убила… а она стоит столбом,а потом, пока я тряпку под Леру подкладывал, чтобы кровь не на ковер, Нинка вкоридор, вещи свои подхватила и бежать, я и моргнуть не успел.