Охота на царя - Николай Свечин Страница 10

Благово, когда расстроенный полицмейстер показал ему запрос на Лыкова, задумался и погрустнел. Отсутствие высшего образования действительно подрубало Алексею карьеру: случись что с Павлом Афанасьевичем, появится новый начальник сыска, и Лыкову тогда прямая дорога в часть надзирателем на всю оставшуюся жизнь. Может до пристава дорасти… Пробивать же ему экстернат из провинции, без поддержки министерства, практически невозможно. Хитроумный Благово придумал-таки один вариант, однако решил первоначально испытать своего помощника.

Итак, Лыков прибежал с пустым стаканом, Павел Афанасьевич налил ему чаю – хорошего, ханькоусского, и затем огорошил:

– Департамент полиции исполнительной заметил твои подвиги, Алексей Николаевич, и вызывает тебя срочно в столицу.

– Зачем это?

– У них есть две вакансии. В «летучем отряде силового задержания» очередная потеря – на облаве в Вяземском доме тяжело ранен агент, пришлось отнять ему руку. Члены этого отряда – а их всего шестеро – производят самые трудные и опасные задержания, конвоируют наиболее отчаянных преступников, сопровождают ценности. Они получают полуторное, в сравнении с другими, жалованье и на три года ранее выслуживают пенсию. Очередь желающих попасть в отряд огромная, на освободившееся место сейчас есть пятьдесят кандидатов, и все с опытом. Тебя же вызывают персонально, телеграмму подписал сам директор департамента тайный советник Косаговский.

– Павел Афанасьевич, вы сказали – там две вакансии. Позвольте полюбопытствовать насчет второй.

Благово с Каргером переглянулись.

– Вторая вакансия – помощником пристава Спасской части столицы, той самой, где начинал свою службу сам Иван Дмитриевич Путилин. Подполковничья должность, а главное – министерство гарантирует получение высшего образования экстерном, что дает возможность дальнейшего служебного роста.

– Высшее образование – штука хорошая, – мечтательно сказал Алексей. – Генералом можно стать, как Николай Густавович… Эх-ма! Передайте в департамент, что титулярный советник Лыков с благодарностью отказывается от обоих предложений. Он хочет стать настоящим профессионалистом, сыщиком высшей квалификации, что возможно, по его мнению, лишь после нескольких лет работы под руководством господ Каргера и Благово. А жуликов вязать он, Лыков, и так уже умеет, ему интереснее думать научиться…

Полицмейстер довольно крякнул, а Благово молча стукнул себя кулаком по коленке и пошел к сейфу за коньяком. Вынул из потайного шкафа пузатую бутылку, разлил в три серебряные стопки, выпил свою, посмаковал и сказал задумчиво:

– Есть одна идея. Третьего дня иду я мимо Блиновского пассажа, слышу – сзади окликают по имени-отчеству. Оглядываюсь, а это давнишний знакомый, лет десять как уехавший из Нижнего в Симбирск, некто Ульянов. Полысел, бородой оброс; я его еле узнал. Он был тут раньше учителем математики и космографии в губернской гимназии. Человек из моей сыскной молодости. В первых числах сентября 1869 года дело было, я всего две недели как служил надзирателем в Рождественской части, только-только начал въезжать. И вот спускаюсь с крыльца Холщевого ряда Гостиного двора и вдруг слышу крики о помощи. Забегаю сразу за угол и вижу, как огромный такой золоторотец вырывает сумочку из рук прилично одетой дамы лет тридцати; дама же вцепилась обеими руками в вещь, и ни в какую, только криком кричит. Оборванец дернул безуспешно еще раз, затем в сердцах выхватывает из сапога нож и замахивается! Рядом, как всегда в таких случаях, ни одного городового, хотя там два поста. Еще немного, и он бы ее зарезал, потому как дама от ужаса вцепилась в ридикюль мертвой хваткой. Но тут я прямо с разбега сбил злодея с ног и давай в свисток наяривать; прибежали наши, повязали, а я получил тогда первое одобрение своего пристава.

Дама оказалась супругой этого самого господина Ульянова. Она была в положении, на третьем месяце; получилось, что я спас не только ее, но и будущего ребенка. Счастливый муж разыскал меня вечером в части и не знал, как благодарить… А через две недели все их семейство переехало в Симбирск, и я о них забыл. И вот спустя десять с лишком лет – эта встреча. Зашли мы с Ульяновым в «Пассаж», посидели; я никогда не отказываюсь от знакомств, служба такая, любые люди могут быть полезны… Он теперь уже действительный статский, директор народных училищ у себя в Симбирске. Рассказал о семье: все в порядке, дети растут; мальчик, которого я тогда спас в утробе (Володей назвали), подает большие надежды. И снова напомнил о том, что считает себя моим пожизненным должником. Спросил, не может ли чем быть полезен. Тут я и вспомнил про нашего неуча-кавалериста. Задал вопрос, имеет ли господин Ульянов знакомых в Казани, способных помочь получить диплом экстерном. Имею, отвечает: попечителя учебного округа и ректора Казанского университета! Обещал посодействовать. Не знаю, сдержит ли слово; все же я спас когда-то его Володю, подающего теперь большие надежды… Ну, – Благово налил всем еще по стопке, – за высшее образование!

Глава 4
В столицах

Московский железнодорожный вокзал.

Лыков получил от управления билет второго класса, но не сквозной до Санкт-Петербурга, а лишь до Москвы с остановкой в ней на полдня. Билет до столицы москвичи выправят ему сами, пока он у них гостит; их сыскное хотело познакомиться с Алексеем. Он начинал становиться известным в узких полицейских кругах, тем более что Нижний Новгород, благодаря своей ярмарке, объединял и бандитов, и, как следствие, сыщиков всей России.

Езда до Первопрестольной занимала долгих шестнадцать часов, притом что Московско-Нижегородская железная дорога в прошлом году стала двухпутной. Второй класс перевозил публику хотя и чистую, но среднего достатка. По всей дороге – двадцать девять станций и ни одного буфета. Пассажиры ели холодную курицу и паштет из дорожных корзин, читали газеты и много спорили, преимущественно о покорителе Карса генерале Лорис-Меликове, назначенном государем в феврале начальником Верховной распорядительной комиссии. Часто слышались слова «диктатор» и «этот задаст». Мерно раскачивался вагон, кондуктор с медалью за Хивинский поход разносил желающим чай и пиво, Лыков блаженно спал.

В половине седьмого утра состав медленно подполз к дебаркадеру. Алексей с элегантным кофром в руках спрыгнул вниз и сразу заметил статного мужчину лет тридцати, с отработанным острым взглядом и шрамом над бровью.

– Господин Лыков? – осведомился тот. – Позвольте представиться: Илья Донатович Еговин, помощник начальника Московской сыскной полиции. Добро пожаловать, коллега: экипаж ждет.

Еговин попытался принять вещи, но Лыков отстоял их, они уселись в пролетку и тронулись. Алексей с любопытством глазел вокруг: ничего себе, прямо как у них на ярмарке в самый разгар! Сотни экипажей, тысячи зевак, генералы (попалось три за пять минут!), кокотки (целый батальон), милые барышни под конвоем экономок, студенты, китайцы, один даже негр, конные жандармы и нищие всех мастей… Еговин, очень приветливый и внимательный к гостю, давал необходимые пояснения.