Эшафот для топ-модели - Чингиз Абдуллаев Страница 10

— Она всегда что-нибудь придумывает, — мрачно согласилась Беата, — я вообще думаю, что мне нужно искать себе новую работу. Она говорила, что ищет себе нового массажиста — мужчину. Ей кто-то сказал, что для правильного массажа должен быть массажист мужчина. Женщину должен массировать мужчина, а мужчину — женщина. Такая глупость. Видимо, ей опять не хватает нового мужчины. И ей нужны острые ощущения, которые я ей дать не могу.

— Тише, — попросила Галина, — нас может услышать этот юрист, — показала она в сторону Павла Леонидовича.

— Его волнуют только ее деньги, — отмахнулась Беата, — он готов предать ее и всех нас из-за лишней копейки. Никогда в жизни не встречала более жадного мужчину. Посмотри, он даже своего помощника сюда вызвал, чтобы жил в отеле за счет хозяйки.

— Им она сняла два номера, а для нас пожалела, — сказала с неожиданной ненавистью Галина.

— Это Аракелян, — напомнила Беата, — он согласен платить за помощника юриста и не разрешает нам жить в отдельных номерах. Нужно уходить, пока не выгнали. Я больше не хочу с ней оставаться. Она даже не чувствует, как я ее ненавижу. Все время делает мне замечания. Может лежать голой и принимать других мужчин. А я стою рядом и делаю ей массаж. И не только массаж…

— Я все знаю, — печально произнесла Галина, — с ней всегда бывают проблемы. Но зато она платит. И все довольны. Даже Левон Арташесович.

— Потому что Аракеляна ее прелести, это правильное слово — «прелести», его не волнуют. А вот Алан сходит с ума. И ей нравится его все время мучить.

— Мне тоже все надоело, — призналась Галина, — только куда я смогу уйти? Вернуться к себе в Люблино. Кроме мамы, младшей сестры и моего шестилетнего сына, я больше никому не нужна. Сестра учится заочно в институте и получает зарплату секретарши в своем техникуме. А мама уже давно болеет и получает нищенскую пенсию. Без моих денег они просто пропадут. Поэтому я никуда не могу уйти.

— Я тебя понимаю, — кивнула Беата, — это всегда сложно. У меня дочь уже взрослая, вышла замуж. Он хороший парень, работает в железнодорожной компании, нормально зарабатывает. А с мужем я давно развелась.

— Тебе легче, — согласилась Галина, — отвечаешь только за себя. А мне гораздо сложнее. Ой, который час?

— Уже половина десятого, — взглянула на часы Беата.

— Тогда есть еще много времени, — успокоилась Галина, — она приказала зайти к ней в половине одиннадцатого. Сегодня в двенадцать она должна быть в доме Ланвина.

— Значит, я ей сегодня не буду нужна, — поняла Беата.

Они поднялись и пошли к выходу из ресторана. Дронго не повернул головы в их сторону, чтобы не привлекать к себе внимания. Он видел, как сидевший чуть дальше Павел Леонидович и его помощник негромко переговариваются.

Допив свой чай, он вышел из ресторана. И увидел стоявших внизу Аракеляна и неизвестного мужчину лет сорока. У мужчины были зачесанные назад темные волосы, длинное, немного вытянутое лицо, глубоко вдавленные глаза. Он был чуть выше среднего роста, одетый в темный костюм, белую сорочку и галстук известной итальянской фирмы, чьи галстуки считались образцами элегантности. В нагрудном кармане торчал платок. Они негромко о чем-то переговаривались на французском языке. Было заметно, что незнакомец нервничает. Аракелян пытался его успокоить, но мужчина злился и, перебивая своего собеседника, снова и снова что-то доказывал.

Дронго подошел к портье. Сегодня дежурила другая женщина.

— Доброе утро, — поздоровался он, — я собирался завтра уехать. Можно продлить мое проживание еще на одни сутки?

— Сейчас посмотрю. — Она включила свой компьютер, начала проверять свободные номера. Затем утвердительно кивнула головой. — Да, это возможно. Я продлила вам проживание еще на одни сутки. Вы говорите по-русски? — неожиданно спросила она.

— Говорю, — ответил Дронго.

— Я из Киева, — пояснила портье, — меня зовут Людмила. Очень приятно.

— И мне приятно. Скажите, пожалуйста, в вашем отеле живет граф Шарлеруа?

— Нет, — сразу ответила, улыбнувшись, Людмила, — меня уже с утра несколько раз спрашивали. У нас живет его супруга. Известная топ-модель Ирина Малаева. А ее супруг живет в соседнем отеле. Если пройти немного дальше под аркадами, по направлению к саду Тюильри, то можно увидеть этот отель. «Вестин». Метров в пятидесяти от нас.

— Кажется, раньше там был «Интерконтиненталь», — вспомнил Дронго.

— Правильно. Вы раньше бывали в этом отеле?

— Нет. Я раньше часто жил в вашем отеле, — пояснил он, — а откуда вы знаете, где живет граф?

— Из Интернета, — улыбнулась Людмила, — там уже сообщили, что граф и графиня живут в соседних отелях. Ничего особенного. Они ведь официально подали на развод.

— В вашем холле стоит неизвестный человек, который разговаривает с продюсером госпожи Малаевой, — сказал Дронго, — может, он и есть тот самый граф Шарлеруа?

— Сейчас посмотрю в Интернете, — решила Людмила, — там обязательно должна быть его фотография. Вы знаете, сколько фотографий Ирины в Интернете? Я только сегодня узнала. Больше двух тысяч. Французы просто без ума от нее. Хотя не только французы. Американцы собираются предлагать ей новые роли в Голливуде. И у нее столько поклонников. Говорят, что она была близка даже с… — Она назвала фамилию известного голливудского актера, и Дронго снова почувствовал укол ревности. Актер был на несколько лет старше него. — Вы представляете, — продолжала говорить Людмила, — ведь ей только двадцать восемь. А он годится ей в отцы. Но все пишут, что у них был бурный роман.

— Возможно, это слухи, — вздохнул он, понимая, что все слухи о такой красивой и свободной женщине могут оказаться правдой. Она была слишком обворожительна, слишком вызывающе сексуальна и не имела никаких комплексов. Такая смесь делала ее жизнь предсказуемо бурной.

— Это он, — сообщила Людмила, посмотрев на собеседника Аракеляна, — странно, что он разговаривает здесь, а не поднялся к своей супруге. С другой стороны, они ведь разводятся.

— Судя по всему, они ругаются, — показал Дронго в сторону споривших.

— Да, — согласилась она, — по-моему, ругается мсье граф.

— Интересно, что они не поделили? — спросил Дронго.

— Не знаю, — улыбнулась она, — отсюда не слышно.

Граф, закончив выговаривать своему собеседнику, поднял руку и пошел к выходу. Было заметно, как он нервничает. Аракелян остался на месте, словно размышляя, что именно ему следует делать. Затем достал телефон из кармана, посмотрел на аппарат, подумал. И убрал телефон в карман. В этот момент из зала ресторана вышли Павел Леонидович и его помощник. Увидев Аракеляна, они подошли к нему.

— Доброе утро, — поздоровался Рожкин.

— Здравствуйте, — мрачно кивнул Аракелян, — у нас появились новые проблемы. Граф собирается пригласить своих юристов. Он не дает согласие на передачу своего дома в Ницце.