В рабство – на экскурсию - Наталья Бессонова Страница 10

— Только бы с ней все было хорошо, — вслух подумала Надежда.

— Надюша, я дозвонился до Юры, — сообщил Владимир Иванович, — он обещал через час-полтора подъехать. А пока пойдем-ка перекусим. Заодно и успокоишься — на тебе лица нет!

— Владимир Иванович, я успокоюсь, только когда Иринка найдется!

— Надя, возьми себя в руки! Тебе, вероятно, придется некоторое время побыть в Москве, предпринять, этсамое… что-нибудь… Юра тебе посодействует. Если нужна наша помощь, то и мы с Германом останемся. Хотя, думаю, наше участие не имеет смысла — тебе будут помогать профессионалы. А сейчас пойдем-ка пообедаем! — настойчиво повторил он.

Обедали в ресторане на втором этаже. Есть Надежде совершенно не хотелось. Глотала солянку, не ощущая вкуса. На второе блюдо сил не хватило. Выпила апельсиновый сок, который показался ей чересчур кислым…

Надя все еще ждала, что Ирина появится, но начальник службы безопасности рассеял ее ожидания, сказав, что «никто из интересующих лиц в гостиницу не возвращался».

Через некоторое время к партийцам подошел мужчина лет около сорока, спортивного телосложения, роста где-то метр восемьдесят, широкоплечий, в джинсах и в синей, в белую с красным полоску рубашке поло. Чуть заметная проседь поблескивала в густой темно-русой шевелюре незнакомца. Мужественные черты лица, четкая линия губ. Синие глаза с задорными искорками приветливо смотрели из-под густых бровей. Аккуратно подстриженные усы — тоже с легкой проседью.

«Опять усы! — подумала Надежда. — Сереги нет, а то бы не избежать его шуток».

Мужчина радостно обменялся с Владимиром Ивановичем дружеским рукопожатием, по-свойски хлопнул его по плечу.

«Какой симпатичный… бабник, наверное, — предположила Надя и тут же устыдилась своих мыслей. — Что же я так плохо думаю о людях-то!.. Порядочный, возможно, человек… милиционер… с усами… женатый, скорее всего. Такие мужчины свободными не бывают!»

— Надюша, вот это Юрий Петрович, о котором я тебе говорил, — представил его Владимир Иванович.

— Можно… просто Юрий, — неуверенно сказал мужчина бархатным баритоном, глядя на Надю с ослепительной улыбкой. Морщинки-лучики у глаз делали ее еще более приветливой и дружелюбной.

— Надежда, — пролепетала она и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то вымученная и виноватая.

Юрий Петрович задержал взгляд на Наде, лицо его при этом выражало, как ей показалось, крайнюю степень удивления.

«Неужели я так плохо выгляжу? — ужаснулась она. — Кошмар! Надо с этим уже что-то делать, брать себя в руки как-то… И что уставился?.. Было бы на что посмотреть…»

— Ну, что у вас стряслось? — без лишних вступительных разговоров перешел к делу Юрий Петрович, и взгляд его синих глаз стал серьезным и пронизывающим.

«Не взгляд, а ультразвуковая дефектоскопия какая-то, — подумала Надя, — скорее всего, это у него профессиональное… и, наверное, он видит всех насквозь. Надо следить за своими мыслями и ни о чем ЭТАКОМ не думать…»

— Надюша, Юра работает в Главном следственном управлении. Заведует отделом… этсамое… специальным… забыл, каким отделом, Юра? — спросил Владимир Иванович. — А, неважно, каким! Все равно ему повышение грозит. Полковника буквально на днях получил. Героическая личность, между прочим!

— Володя, ну хватит, — попытался урезонить друга Юрий Петрович.

— Награды имеет… и ранения… Борется с преступностью, этсамое, под пулями, — как ни в чем не бывало, продолжал тот. — В газетах про него пишут!

«Ничего себе! — изумилась Надежда. — А я тут… провинциалка, перед московской знаменитостью в таком неприглядном виде… предстаю… Какая досада!»

— Володя, да ладно тебе! Отклоняешься от темы, — забавно смутилась «знаменитость».

— А что в этом плохого? Не надо стесняться собственных подвигов и заслуг! Ты наверняка стал бы уже генералом, если бы, этсамое… соблюдал указы Петра Первого!

Мужчины рассмеялись. Надежда почувствовала себя неловко, не понимая, о чем речь.

— Надюша, ты знаешь, что несоблюдение некоторых указов Петра Первого и в наше время чревато последствиями? — спросил Владимир Иванович.

— Да нет, не знаю. И каких же именно указов? — не боясь показаться невеждой, поинтересовалась она.

— Володя, ну кому это интересно? Давай лучше сразу к делу, — Юрий Петрович попытался перевести разговор в другое русло.

— Есть такой реальный исторический указ Петра, — невозмутимо продолжал Владимир Иванович, — который гласит, что «подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы… этсамое… разумением своим не смущать начальства».

— А, ну что-то такое читала однажды! У кого-то в приемной, — сказала Надежда. Она действительно видела этот текст, напечатанный крупным шрифтом, в каком-то кабинете на стене — здесь, в Москве. Только сейчас никак не могла припомнить — в каком именно.

— Так вот, если бы Юра следовал мудрому указу, то очередное звание ему могло быть присвоено гораздо раньше! Но… принципиальность — его второе «Я»! Частенько это ему выходит боком…

Юрий Петрович Михальцов за долгие годы службы успел поучаствовать в расследовании многих громких дел, в том числе — связанных с похищением людей и взятием заложников. Неоднократно был представлен к наградам. И, возможно, мог бы добиться более значительных успехов в карьерном росте, если бы не его прямота и бескомпромиссность, а также вредная привычка говорить правду в глаза… даже начальству.

— Между прочим, к прежнему званию — подполковника — Юра был представлен досрочно, за особые заслуги! За проявленное мужество и героизм! Да к этому, кажется, тоже, этсамое…

— Да что об этом говорить, Володя, — снова смутился Юрий Петрович, — это отдельная история.

— Юра попробует нам помочь, Надюша. Ты можешь ему доверять, этсамое, как самой себе, — сказал Владимир Иванович, — или, допустим, как мне.

— Володя, ну так кто у вас пропал-то? — спросил полковник.

Для дальнейшей беседы все устроились на кожаном диване в относительно тихом и уютном уголке большого холла.

— Может быть, девушка давно знакома с этим мужчиной, и они заранее договорились о встрече? — предположил Юрий Петрович, когда все уже было рассказано. — Возможно, и нет здесь никакого криминала… Или только вчера познакомилась… Откуда же он взялся, брюнет-то этот?

— Ира почти всегда была под моим присмотром или… с моими друзьями, — ответила Надежда.

— А ведь она выходила из зала заседаний! — вспомнил Владимир Иванович. — Она сидела в одном ряду с нами. Точно, выходила! Она отсутствовала какое-то время, но я не придал этому значения. Мало ли куда может выйти девушка! У меня и в мыслях не было поинтересоваться! Даже и нетактично, этсамое… как-то, — закончил он виноватым голосом. В этой фразе его обычное «этсамое» подчеркивало чувство вины.