Дело Хальворсена - Алексей Лебский Страница 10

— Оскар, вставай, скоро будем на месте, уже половина четвертого.

Хальворсен продрал глаза, выглянул в окно.

— Еще долго. Еще километров сто.

— В ваших норвежских названиях черт ногу сломит. Это “О” или “Ё”? А где наш юный пассажир?

— В туалете умывается. Черт, он мое полотенце утащил.

Мальчик появился на пороге.

— А что это вы везете в этих зеленых ящиках? — задал он вопрос, — в вагоне кроме нас никого?

— Мы везем патроны, гранаты, тушенку и ветчину в банках для армии и флота.

— Врешь, патроны в таких ящиках не возят. Я рядом с этими ящиками в грузовике сидел. В них ничего не гремело, и они очень тяжелые. Что везете, я интересуюсь?

Это прозвучало так наивно, что офицеры прыснули от смеха.

— Ладно, таможенник, — Хальворсен сделал таинственную гримасу, — мы везем бриллианты, камни разные, сокровища. Ты никому не расскажешь. Это военная тайна.

— Врете, — резюмировал прагматичный ребенок. Хочу ветчину в банке, я как-то пробовал, она вкусная, я знаю, у вас есть.

— Пойдем, так и быть, — Беренджер вооружился гвоздодером, и они с Юханом отправились в соседнее купе. Беренджер вскрыл один из ящиков, и извлек банку с надписью “HAM”.

— Она, — удовлетворенно заявил мальчуган, — а хлеб есть?

— Есть.

Хальворсен принес кипяток из титана, а сразу же за ним в купе появился лейтенант охраны:

— Радиограмма, срочно.

Беренджер вышел.

— Только что сообщили, что дорога в десяти километрах от этого места разрушена бомбардировкой. Нас будут ждать четыре грузовика, если этого будет недостаточно, придется здесь ждать следующего транспорта. Полотно восстанавливают, если вами будет принято решение продолжить путь в поезде, то это связано с ожиданием около трех часов.

Мальчик, почуяв неладное, начал быстрее уписывать ветчину из банки.

Поезд сделал поворот на северо-запад и сбавил ход. Хальворсен открыл окно и высунулся.

Паровоз с черепашьей скоростью тянул маленький состав вперед. Скоро они остановились.

— Ну, вот, приехали.

Впереди блестела лента реки. Дождя не было, и это радовало. Третий раз перетаскивать весь этот груз под косым ливнем не улыбалось. Беренджер спрыгнул на насыпь, и начал раздавать указания двум охранникам.

— Ты, — Хальворсен ткнул мальчишку в указательным пальцем в грудь, — сиди в вагоне как мышь!

Отвечаешь за сохранность ценностей, никуда не выходи.

Мальчишка осмотрелся — ценностей, вроде никаких не видать. — Мы скоро придем, и скажем, что делать дальше.

Хальворсен покинул вагон. Впереди за насыпью стоял большой грузовик, вторая машина приближалась к поезду по грунтовой дороге с севера.

Солдаты приступили к погрузке. Вся работа заняла не более получаса. Ящики сверху затянули маскировочным брезентом. Часть груза оставалась во втором вагоне, для нее места в машине не хватило.

— Ты уверен, что все правильно делаешь, — спросил Беренджер, кивнув головой на ящики в грузовике, может, все же останешься.

— Думаю, мы ничем не рискуем. Все по инструкции, а главное у тебя. Он мечтательно посмотрел на заснеженные горы, какой вид, давай увековечим этот момент на пленке, — он достал из рюкзака фотоаппарат, расчехлил, и заснял Кристиана на фоне поезда. Потом попросил лейтенанта охраны сфотографировать их вместе на фоне гор.

— Вот, отлично, — он спрятал лейку в чехол, — будет хоть какое-то доказательство, что мы добрались до этого места.

Головная машина засигналила.

— Мне пора.

— Удачи тебе, Оскар.

Хальворсен обнялся на прощание с Беренджером и занял пассажирское место в грузовике, машина тронулась с места.