Черный телефон - Дарья Симонова Страница 10

А Штопин тоже размяк и помутнел и поведал о том, что библиотеки теперь подвергаются реорганизации. От этого слова веяло «коллективизацией», и не только из-за фонетики. Библиотеки одного округа сливали в одну систему, что, понятное дело, ни к чему хорошему привести не могло. «Грин» вот-вот тоже сольют. Миронова тому отчаянно сопротивляется, но из компетентных источников Штопину якобы было известно, что участь ее детища решена и его «слив» — вопрос лишь времени. Конечно, если бы строптивая Бэлла согласилась поделиться своей властью… то ее бы не тронули.

— С кем поделиться? — навострилась Арсеньева.

— С нами, — последовал невозмутимый ответ. Штопин предлагал Мироновой союз меча и орала — образно говоря, но без шуток. Чтобы «Грин» стал наполовину военно-патриотическим. Словом, день — богема, день — десантники, день — богема, день — десантники… Редактор Арсеньева впервые узнала, как можно смеяться от ужаса. Теперь в ней даже шевельнулось слабое подобие солидарности с непоколебимой Бэллой.

— Зря смеетесь, — как будто даже обиделся Штопин. — Теперь-то ей придется оказаться в клоаке, без юридического лица, под пятой бездарного руководства. Ее выживут, а клуб все равно попадет к нам.

— …Я вижу, военное ведомство положило глаз на это помещение, — усмехнулась Арсеньева.

— А вот и ошибаетесь! Ведомство тут ни при чем!

Тогда попробовала с другой стороны:

— Я удивляюсь широте ваших интересов, Семен. Если вы так преданы своему роду войск, то с чего вдруг скандинавы?

— А по-вашему, если десантник — то тупой солдафон?!

Римма Сергеевна поняла, что задела очень чувствительную и опасную струну. Но поздно. Штопин наливал глаза кровью, а Арсеньева на молитвенной ноте заверяла его в тайной любви к его роду войск. Тем более что она и вправду ничего не имела против! Она никогда не была солидарна со своим дядей-воякой, напротив, он всегда был объектом ее ядовитых насмешек. Так что ничего личного! Она была готова признать, что под пропитанной потом тельняшкой живет и страдает тонкая, стремящаяся к совершенству душа. Если честно, она была готова признать что угодно, лишь бы Штопин оставил ее в покое. Потому что редактор Арсеньева почувствовала в нем слой черной ненависти. К чему — неясно, но эти тайны ей были ни к чему. Встретившись с таким человеком, главное — вовремя сбежать. Никакие аргументы даже самого искусного переговорщика здесь не помогут. В таких людях в непредсказуемые моменты просыпается сам дьявол, и дело не в алкоголе, это глубинное свойство характера. В драке оно, наверное, представляет особую ценность, но на войне этого мало. Тем более в разведке. Нужны еще смекалка, быстрая реакция, везение и, несомненно, ум. Был ли Штопин умным? Вряд ли, если до сих пор не унял свое черное пламя. В мирной жизни оно сжирает прежде всего того, в ком живет.

Можно было дать понять, что их общение закончено, и уйти, но редактор Арсеньева давно уж ни с кем не ссорилась и не конфликтовала в открытую. Несолидно. К тому же она знала, что не стоит враждовать со злыми и энергичными. Ни к чему этот шум. Она титаническими усилиями смягчила «военную истерию». Ей давно уже не было свойственно ангельское терпение. Но когда-то, в далекой молодости, она недолго была замужем за алкоголиком. И некоторый навык укрощения, а точнее, умащения и усыпления строптивых у нее с тех пор остался. Она таки пообещала оказать содействие скандинавскому сборнику — «почему бы не дать ход доброму делу», а нетрезвый Штопин выдал ей весьма своеобразную версию ближайшего будущего, в котором клуб «Грин» всегда открыт для мадам Арсеньевой и ее авторов. То есть сначала Штопин планировал сместить Бэллу, потом воцаряются голубые береты, без них никак, а потом… они милостиво предоставляют Римме Сергеевне ведать литературной программой. Таким образом, то, от чего категорически отказалась Миронова, предлагалось… Нет, Арсеньева уже не разражалась презрительным хохотом, она все стерпела и даже изобразила благодарность — чего не сделаешь во имя спасения!

Слушая штопинский бред, редактор чуяла: неспроста этот тип машет руками. Куда-то он вхож, что-то ему известно. Но не дай бог попасть в жернова запутанной подковерной борьбы власть имущих. Пускай сами себя пожирают, без ее, Арсеньевой, участия. Она так толком и не поняла, интересует ли в действительности помещение «Грина» кого-то из крупных монстров в погонах. Потом ей, конечно, примечталось, что предложение Штопина — прозвучи оно из других, более адекватных и царственных уст — могло бы быть ею принято. Это был бы выход на новый уровень. Когда-то прогремели знаменитые литературные вечера в Политехническом музее. Тоже ведь на первый взгляд странное соседство… Что касается Бэллы… да не хотела редактор ее смещать! Она хотела ее использовать. Разве что поставить на место разок-другой. В чем-то ей отказать. Скажем, в набирающем известность авторе. А пока отказала Бэлла. Ну и черт с ней.

И вот сборник был издан. Связи сработали. Благодарный Штопин позвал ее на презентацию. Она пошла — из любопытства, конечно. Посмотреть на пресловутый «Грин». И на его хозяйку, конечно. Но та в отъезде. Переживем. Живая музыка — приятно. Больше ничего особо интересного. Кроме того, что она встретила давнего знакомого. Она по нему даже соскучилась. Он один из немногих мог ее развеселить. Что ж, теперь она знает, где его искать. Но искать не будет. Пускай сам ищет.

Редактор Арсеньева блаженно вытянула ноги. С вечеринки ее подвозил на дачу старый верный дружочек Тема, к тому же и сосед по загородной резиденции. Да, это была именно резиденция, хотя никакого современного шика в этом домишке не было. Но само место! Очень удобное, а потому золотое. Недалеко от города, при этом тихое и красивое. На задах участка течет река, купайся сколько хочешь, а осень — смотри на воду, медитируй, жарь шашлыки. Красота. Но утром ее разбудил звонок. Тот самый старый знакомый — подумать только! — предупреждал, что ее могут вызвать на допрос. Потому что… Штопина убили! Прямо в «Грине»… В том месте, которым он хотел завладеть.

Боже, зачем же она вчера туда потащилась! Надо было срочно сообразить, что же делать.

Она думала недолго. Это убийство она обратит себе на пользу. Она набрала телефонный номер и принялась терпеливо ждать…