Сладкий, пряный, огнестрельный - Влада Юрьева

— Когда этот проклятый клоун доберется сюда, клянусь, я возьму этот нож и перережу ему глотку!

Для убедительности Антон схватил со стола большой нож для резки мяса и со свистом взмахнул им в воздухе. Нина знала, что это все пустые слова, неудачная шутка, но сердце невольно замирало от страха: слишком уж озлобленным был взгляд ее мужа, слишком резкими и яростными движения.

— Он еще даже не опаздывает, — робко напомнила Нина.

— А мне плевать, опаздывает он или нет! Нормальный артист должен прийти заранее, ему ж еще переодеться надо! А этот что? Припрется и будет сопли жевать!

— Не кричи так, ведь Гриша…

— Если бы не Гриша, я бы вообще свалил отсюда уже, — прервал ее Антон. — Навсегда!

Муж продолжил рассказывать все, что думает, даже не пытаясь понизить голос. Он винил Нину, клоуна и весь белый свет. Нина не слушала. За последний год она научилась очень четко отфильтровывать подобные тирады с его стороны, превращая их в белый шум.

Это не значит, что она была тихой, скромной или забитой. Когда позволяло настроение, Нина могла огрызнуться, да так, что Антон мигом закрывал рот. О скандалах в их семье знали все соседи вокруг — а может, и в соседних подъездах, акустике их дома позавидовал бы оперный театр. В дни, когда ссоры хотелось обоим, они были равными противниками, одинаково ненавидевшими друг друга.

А потом Нина выходила из кухни или спальни после такого скандала и обнаруживала, что сын Гриша опять забился под стол в своей комнате или под кровать. Он начал заикаться и часто болеть. Не нужно было быть психологом, чтобы понять, с чем это связано. Нина сто раз обещала себе сдерживаться и думать в первую очередь о нем, а потом срывалась. Антон провоцировал ее, и она не собиралась овцой прикидываться!

Сейчас она не чувствовала злобы. Только глубокую грусть, по-своему даже светлую. Она не могла понять, как их семья превратилась вот в это — мертвую любовь и запуганного ребенка.

А ведь как хорошо все начиналось! Антон любил ее, она — его. Трудностей хватало, но они справлялись. Они со дня свадьбы копили на собственную квартиру, это была общая цель, которая сплачивала их, как солдат на поле боя. Когда родился Гриша, желание обзавестись собственным гнездышком только усилилось. Они могли часами лежать, обнявшись, и обсуждать, как здорово все будет в их квартире.

Им ведь повезло! Возможность обзавестись жильем появилась гораздо раньше, чем они думали, квартира досталась им чуть ли не за полцены. Они были так счастливы тут первые месяцы. Они вложили в эти стены все, сделать ремонт уже не получалось, но квадратные метры перешли к ним со всеми вещами предыдущего владельца, так что жить было можно.

Сегодня их цель была почти достигнута. Они потихоньку отремонтировали обе комнаты и кухню, оставалось лишь закончить с коридором, и все, это тот идеальный дом из их полуночных разговоров!

Вот только Нина понимала, что такого дома уже не будет. Все изменилось, когда они поселились тут. Сперва исчезло взаимопонимание, потом последовали ссоры, которые становились все громче и яростнее. То ли они стали другими, то ли всегда были такими, сложно сказать, но что-то важное исчезло из их отношений.

— Как же я тебя ненавижу, — процедил сквозь сжатые зубы Антон.

Это были не пустые слова, впустую такими фразами только избалованные подростки бросаются. А перед ней стоял взрослый мужчина, которого она знала больше десяти лет, и просто называл вещи своими именами.

Раньше такое признание вызвало бы у Нины боль и гнев, а теперь только отозвалось гулким эхом в той пустоте, что поселилась в ее сердце. Сама она его не ненавидела, просто уже не любила. И устала. Им нужно было расстаться, чтобы не убить друг друга — и ради Гриши. Он-то ни в чем не виноват!

— Потерпи еще немного, — попросила она. — Ты ведь знаешь, что первое слушание по разводу будет через месяц. Давай решим дело как цивилизованные люди.

Ее спокойный тон повлиял на Антона. Он положил нож на место, отвел глаза.

— Первым слушанием не обойдется, — буркнул он. — Будут полгода мусолить, если не год!

— Зато потом все закончится. Навсегда.

Перспектива того, что ее семья будет официально уничтожена, больше не пугала Нину. И это придавало ей уверенности.

— Где этот чертов клоун? — в который раз спросил муж. — У меня через три часа назначена встреча!

— Он успеет.

Нина произнесла это уверенно, хотя на самом деле никакой уверенности не было. Она уже пожалела о том, что решила позвать артиста, чтобы поздравил Гришу с днем рождения. Сын ведь наверняка слышал их очередной скандал, возможно, он напуган и плачет. Ему этот клоун даром не нужен!

Но изначально ей казалось, что это хорошая идея. Гриша опять заболел, лежал с температурой и выглядел таким несчастным, что ей хотелось порадовать его. Несмотря на все ссоры родителей, он не должен связать свой праздник с болью и страхом.

Поэтому она накрыла стол, сама испекла торт, который дожидался своего часа в холодильнике. Главным событием праздника должен был стать клоун — Гриша их очень любил. День даже начинался хорошо, пока Антону не приспичило устроить скандал на пустом месте.

Лучшим доказательством того, что весь этот шум он поднял напрасно, стал звонок в дверь, прозвучавший за пять минут до назначенного времени.

— Видишь! — радостно улыбнулась Нина. — Вот и он!

— Наконец-то! Впускай его, пусть приступает, покончим с этим поскорее!

Нина лишь укоризненно покачала головой, но говорить ничего не стала. Сейчас им нужно изобразить счастливую пару — перед Гришей и перед этим клоуном, как бы иронично это ни звучало. А потом вернутся мысли о разводе и о будущем, которое когда-то казалось ей таким радужным.

Прежде чем открыть, она выглянула в глазок. На лестничной клетке стоял молодой человек интеллигентного вида, опрятный, одетый модно и дорого. Нина вздохнула с облегчением: в прошлом году, когда они вызывали Грише Деда Мороза, явился такой откровенный забулдыга, что они и близко его к ребенку не подпустили, а этот юноша мгновенно внушал доверие.

Нина открыла перед гостем дверь, впуская его в квартиру.

— Здравствуйте, — кивнул хозяйке молодой человек. — А где именинник? Обычно дети первыми прибегают!

— Он в постели, — вздохнула Нина. — Болеет.

— Сочувствую. Вы уверены, что ему это нужно?

— Конечно! Температура спала еще вчера и больше не поднималась, так что веселиться он сможет. У нас, понимаете, такая ситуация, что перерывы между болезнями все короче и застать их все труднее.

— Понимаю, — помрачнел артист. — Где я могу переодеться?