Дело изъеденной молью норки - Эрл Стенли Гарднер

День был тяжелый и изматывающий. Перри Мейсон и егосекретарша Делла Стрит закончили снятие показаний свидетеля под присягой.Хитрый свидетель все время уходил от существа дела, его адвокат непрерывновыступал с возражениями по чисто техническим аспектам. Потребовалось все умениеПерри Мейсона, чтобы в конце концов вытянуть из него важные факты.

Адвокат и его секретарша решили поужинать в ресторанеМорриса Албурга. Они выбрали закрывающуюся шторкой кабинку в самом конце зала.Опустившись на мягкое сиденье, Делла Стрит вздохнула с облегчением, посмотрелана усталое лицо Мейсона и призналась:

– Не представляю, как вам это удается. Я чувствую себя каквыжатый лимон.

Моррис Албург сам решил принять заказ у такого известногопосетителя.

– Напряженный день, мистер Мейсон? – поинтересовалсявладелец ресторана.

– Даже не хочется вспоминать, – ответил Мейсон.

– В суде с утра до вечера, как я предполагаю?

Адвокат покачал головой.

– Нет, Моррис, – начала объяснять Делла Стрит и показала насвой блокнот, в котором она стенографировала ответы свидетеля. – Снималипоказания под присягой, видите, сколько страниц я исписала?

– М-да, – неопределенно ответил Албург, ничего не понимая, иобратился к посетителям: – По коктейлю?

– По двойному «Бакарди», – попросил Мейсон.

Моррис Албург передал заказ проходившей мимо официантке, асам принялся обсуждать меню.

– Я бы предложил цыпленка или бифштекс – изумительно сегодняполучились.

Владелец ресторана поднес большой и указательный пальцы кгубам.

Делла Стрит рассмеялась.

– Моррис, вы пытаетесь перед нами воображать? А это откудавзялось?

– Бифштексы?

– Нет, жест.

Моррис Албург улыбнулся.

– Я видел в кино, как один владелец ресторана таким образомрекомендовал что-то своим клиентам, – признался он. – Правда, потом он принестакую дрянь… Мне стоило один раз взглянуть на мясо – и я сразу же догадался,что оно жесткое, как подошва.

– Давайте пока забудем обо всех этих жестах, – перебилМейсон. – Нам хотелось бы два толстых бифштекса, не сильно прожаренных,картофель по-лионски, хлебец с маслом и…

Мейсон вопросительно посмотрел на Деллу Стрит.

Она кивнула.

– …и чесноком.

– Хорошо, – сказал Моррис Албург. – Сейчас все будет. Для вас– самое лучшее.

– Нежные, сочные, не сильно прожаренные, – напомнил Мейсон.

– Самые лучшие! – повторил Албург и исчез.

Зеленая штора опустилась на место.

Мейсон протянул Делле Стрит портсигар и зажег спичку.Адвокат глубоко затянулся, выпустил дым и прикрыл глаза.

– Если бы только этот старый дурак сказал правду с самогоначала, вместо того чтобы ходить вокруг да около, мы закончили бы снятиепоказаний за пятнадцать минут.

– Однако вам в конце концов удалось вытянуть из него правду.

– Да, но только в конце концов. Словно ртуть собирал голымируками. Я задаю ему вопрос, а он начинает бегать кругами, вертеться,поворачивать, ускользать, отвлекать внимание, вводить в заблуждение и пытатьсяпеременить тему.

Делла Стрит засмеялась.

– А вы знаете, что задали один и тот же вопрос ровнодвенадцать раз? – спросила она.

– Я не считал, – признался Мейсон. – Но нас спасла именномоя настойчивость. Я задаю вопрос, он начинает говорить совсем на другую тему,я жду, пока он закончит, затем снова задаю вопрос, он снова начинает говоритьсовсем на другую тему, а я опять жду, пока он закончит, затем снова задаю всетот же вопрос в точно таких же выражениях. Он использует новую тактику, чтобытолько от меня отвязаться. Я делаю вид, что очень внимательно его слушаю и всепонимаю. Он вдохновляется и выдает новый словесный поток. И, как только онзамолкает, я снова задаю все тот же вопрос в точно таких же выражениях.

Адвокат усмехнулся, вспоминая.

– Вы его сломали, – сделала вывод Делла Стрит. – А когда онсдался, вы могли делать с ним все, что угодно.

Вернулся Моррис Албург с коктейлями в больших запотевшихбокалах.

Мейсон и Делла Стрит чокнулись и молча пригубили «Бакарди».

Владелец ресторана остался стоять у выхода из кабинки,наблюдая за посетителями.

– Интересно смотреть, как вы разговариваете глазами, –заметил он.

– Мистер Мейсон устает говорить вслух, Моррис, – ответилаДелла Стрит, несколько смутившись.

– Да, вы правы, адвокату приходится много выступать, –быстро ответил Моррис Албург, пытаясь как-то исправить допущенную оплошность –он понял, что затронул какой-то очень личный вопрос.

– Наши бифштексы жарятся? – поинтересовался Мейсон.

Моррис кивнул.

– Хорошие?

– Самые лучшие! – улыбнулся владелец ресторана.

Он сделал легкий поклон посетителям и вышел из кабинки.Штора упала на место.

Мейсона и Деллу Стрит никто не беспокоил, пока они не допиликоктейли. Тогда снова появился Албург с подносом, на котором стояли подогретыетарелки с аппетитного вида бифштексами, картофелем, поджаренным по-лионски, икусочками батона золотисто-коричневого цвета, только что вынутыми из тостера,намазанными маслом и посыпанными мелко нарезанными дольками чеснока.

– Кофе? – предложил Моррис Албург.

Мейсон молча поднял два пальца.

Албург кивнул, исчез и вскорости вернулся с большимкофейником, двумя чашками, сливками и сахаром.

Несколько минут он создавал видимость бурной деятельности,проверяя, наполнены ли стаканы с водой, достаточно ли масла. Казалось, что емуочень не хочется покидать клиентов. Мейсон многозначительно посмотрел насекретаршу.

– Я чего-то не понимаю, Моррис, – обратился адвокат квладельцу ресторана. – Вы показали нам радушие, приняв заказ лично, ноприносить его самому было, пожалуй, ни к чему.

– У меня проблемы, – вздохнул Моррис Албург. – Наверное, ониесть у всех. Теперь никто не желает работать. Ладно. Выкиньте из головы. Выпришли сюда, чтобы забыть о проблемах. Приятного аппетита.