Ориан, или Пятый цвет - Поль-Лу Сулицер

Женщина шла легкой походкой. Густые каштановые волосы узлом скручены на затылке. В такое пасмурное утро белый дамский костюм смотрелся неуместно на сером фоне Больших бульваров. Ей было лет тридцать пять, возможно, чуть меньше.

Лицо с тонкими чертами омрачала озабоченность. Она приехала загородной электричкой на вокзал Сен-Лазар, но, бросив быстрый взгляд на башенные часы, увидела, что время остановилось: на циферблате отсутствовали стрелки. Разговор с таксистом расстроил ее — тот заявил, что ездить на такие малые расстояния не выгодно ни ему, ни его коллегам, и уткнулся в программку бегов, напоследок невежливо пожелав ей прогуляться на своих двоих.

Изабелла Леклерк шесть лет не приезжала в Париж и совершенно отвыкла от подобной грубости — слезы выступили на ее глазах. Она подумала, что сейчас не время плакать, и быстрым шагом пошла по направлению к Опере. Календарь убеждал, что идет вторая неделя весны, но противный дождь доказывал, что погодой управляет небо.

Перед Пале-Гарнье она перевела дыхание, купила в киоске толстенную газету, чтобы прикрыть голову: дождь усилился. Она даже не взглянула на магазин Ланселя, хотя раньше, во время кратких наездов в Париж, они с Александром обязательно заходили в него. С Александром, чудеснейшим из мужей, мужчиной ее жизни, — подумала она с глубочайшей печалью. Изабелла поднялась по Итальянскому бульвару, проклиная себя за то, что не захватила плащ. Годы, проведенные в Габоне, заставили забыть ее, что небо не обязательно должно быть голубым и ясным. По пешеходному переходу она перешла улицу и вошла в импозантный холл банка «Лионский кредит».

Было около одиннадцати утра, и жить ей оставалось еще минут двадцать.

У здания Оперы — чуть выше по бульвару мотоциклист, нервно похлопывая ладонью в перчатке по рулю своего «харлея», курил одну за другой маленькие сигарильос. Он был затянут в черную кожу, на голове — шлем. Форма его причудливых защитных очков «Рей-Бен» напоминала очки Джека Николсона в «Бэтмене». Зазвонил мобильный. Голос в трубке предупредил, что Изабелла Леклерк вошла в банк. Получив указания, он взглянул в зеркало заднего вида. Недалеко от него, сзади, стоял «ягуар» бутылочного цвета, который проведет всю операцию так же легко, как детскую игру.

На четвертом этаже свежеоштукатуренного здания, расположенного чуть в стороне от бульвара, судебный следователь Ориан Казанов готовилась к допросу владельца фирмы «Цементная промышленность Запада» Шарля Бютена, которого она с неподдельным удовольствием уличила в фальсификации бухгалтерской отчетности. С тех пор как «Финансовая галерея» {1} переехала из здания суда в роскошный особняк, напичканный компьютерами и всеми современными техническими средствами, дела следователя значительно оживились. Она с энтузиазмом принялась отлавливать финансовых мошенников, обильно размножившихся во Франции времен Миттерана.

Ориан взглянула на часы. Обвиняемый должен был прибыть с минуты на минуту. Именно поэтому она решила пойтb купить сандвичи — ей нравилось заставлять ждать сильных мира сего в приемной своего кабинета. Как-то, несколько недель тому назад, она даже опоздала на встречу на три четверти часа — в магазинах Друо проходила распродажа, упустить которую она не могла. А в это время в плохо освещенной приемной из угла в угол нетерпеливо ходил генеральный директор одной крупной фирмы. Потом она долго рассказывала директору о технике распродаж. Было заметно, что он кипел, однако выпускать пар воздержался — наслышан был о ставших притчей во языцех нагоняях Ориан Казанов. В деловых кругах ходили слухи, что в Париже по ночам проходят тайные совещания, в провинциальных филиалах тщательно разрабатываются планы неожиданных для бизнесменов наскоков судебных следователей. Разве не упекла она в тюрьму фабриканта рубашек Лаваля?

Позвонив в булочную на улице Тебу и убедившись, что готова свежая выпечка и есть сандвичи с семгой и корнишонами, она кошкой выскользнула из кабинета.

— Присаживайтесь, — бросила она только что пришедшему адвокату Шарля Бютена. — Я ненадолго.

Дождь перестал. Солнечные лучи упали на Париж по линии ворот Сен-Мартен — Вандомская площадь. Анжу Массини очень любил с эдакой небрежностью водить красивые машины. «Ягуар», взятый им в Орли по прилете из Аяччо, казался ему слишком дорогой игрушкой. «Орсони балует меня», — сказал он себе, выезжая на окружную автостраду. Орсони, хозяин французских автозаправок, ничего не пускал на самотек, особенно если дело касалось денег. В бардачке Массини нашел две фотографии Изабеллы Леклерк. Он ничего не знал о ней, кроме того, что она должна умереть.

— Она в белом костюме, ты не промахнешься, — сказал в трубку мотоциклист.

Ждать пришлось недолго. Молодая женщина вышла из банка, прижимая к себе большой бумажный конверт. Прежде чем пересечь бульвар, она посмотрела по сторонам. Вероятно, она была возбуждена, так как почему-то всматривалась в сторону, обратную движению, — туда, откуда ей не грозила опасность. Покрепче прижав конверт к груди, она прошла к книжному магазину дель Дука. Светофор на пешеходном переходе дал ей зеленый свет.

Все произошло так быстро, что следователь Ориан Казанов, опустившая руку в сумочку за кошельком, застыла, пораженная развернувшейся перед ней сценой. Сначала промелькнула зеленая машина, ударившая молодую женщину в белом с такой силой, что ее тело взлетело над проезжей частью, срезанное на уровне ног, словно колос серпом.

Затем — рычание мотора: седок мотоцикла, мчавшегося на полной скорости, вырвал из рук женщины конверт. «Харлей» стремительно удалился в направлении церкви Святой Магдалины. Зеленый «ягуар» пропал так стремительно, что ни один из свидетелей не смог впоследствии утверждать, видел ли его.

На тротуарах закричали, какая-то женщина лишилась чувств, а дети визжали, увидев кровь, растекавшуюся вокруг тела. Быстро возникла пробка, сквозь нее, оглушительно завывая сиреной, пробилась машина «скорой помощи». Два санитара с носилками заставили потесниться толпу. Жители квартала прилипли к окнам, выглядывая на улицу, машины замедляли ход — водители силились что-либо рассмотреть в этой толчее.

Ориан Казанов подошла поближе. Что-то показалось ей знакомым в этой женщине. Взмахнув удостоверением, она добралась до машины «скорой помощи». Врач делал отчаянные попытки спасти раненую, но повреждения оказались слишком серьезными.

— Она умирает, умирает, — жалобно, тихим голосом сказал он санитарам.

Следователь, преодолевая волнение, разглядывала лицо жертвы и не смогла сдержать крик ужаса.

— Она вам знакома? — спросил врач.

Ориан покачала головой, не в силах произнести ни слова. Она взяла руку молодой женщины — даже руки ее Ориан помнила, — которую фотографировала несколько лет тому назад в тот момент, когда Александр Леклерк надевал на руку своей невесты, Изабеллы, обручальное кольцо с бриллиантом. Ориан Казанов, студентка факультета уголовного права, была свидетельницей на свадьбе своей лучшей подруги. Сегодня она снова стала свидетельницей — смерти. По лицу Ориан потекли слезы.