Под камнем сим - Энн Грэнджер

— Извините, чуть-чуть опоздал, — проговорил Джордж Биддок. — Навещал старую тетушку. Знаете, ей уже за девяносто. Глуховата и слабовата на ноги, а все отлично понимает.

— Понятно, — кивнула Мередит Митчелл, красноречиво взглянув на часы. — Действительно, замечательный возраст. Я ведь предупреждала вас, мистер Биддок, что должна не упустить утренний поезд.

— Ну, летите тогда, птенчик мой, ловите свой поезд, — дружелюбно ответил он, умудрившись придать «ловле поезда» оттенок эксцентричного хобби. — У меня тут ваши наброски с моими собственноручными измерениями. — В качестве доказательства он вытащил из кармана скомканные бумаги, испещренные загадочными синими карандашными пометками.

Они стояли у парадной двери дома Мередит, последнего в ряду коттеджей. Джордж цыкнул зубом, профессионально оценивая фасад, и засунул чертежики обратно в карман, внушив хозяйке подозрение, что там они и останутся до окончания работ. Она задумчиво смотрела на него, гадая, правильно ли сделала, поручив ему выстроить небольшое закрытое крылечко.

Местный специалист. Слыша, что кому-нибудь надо пристроить какую-то мелочь, жители Бамфорда неизменно советуют обратиться к Джорджу Биддоку.

Нежелание обратиться к Джорджу Биддоку расценивается как оскорбление местной гордости. Когда Мередит проговорилась своей соседке миссис Крауч о замысле украсить скромный домик маленьким портиком, та, естественно, указала на Джорджа.

«Смастерит, глазом моргнуть не успеете». Больше того, номер телефона Джорджа записан фломастером на ламинированной картонной сове на кухне миссис Крауч. Это решило дело. Джордж Биддок, и никто другой.

Поэтому пришлось предупреждать об опоздании нынче на службу в министерстве иностранных дел, чтобы дождаться Джорджа. Осталось обсудить последние мелочи, прежде чем Мередит сядет в лондонский поезд, а он примется за работу. Прошлым вечером Джордж привез на старом тарахтевшем грузовике доски и мешки с цементом. Нераспиленные доски свалены на обочине подъездной дорожки. Мешки с цементом заботливо накрыты пленкой.

Мысль о закрытом крылечке хорошая. По прихожей сквозняки гуляют. Остается надеяться, что с появлением портика сократятся счета за отопление. Вдобавок каждый подошедший к двери в дурную погоду промокает насквозь. Сама Мередит зимой вымокла до нитки, отыскивая ключи, после чего решила, что с нее довольно — весной обязательно надо что-нибудь предпринять.

Джордж выслушал ее со словами: «А-а-а, Дорис Крауч сказала, вам нужно простое крыльцо». «Значит, я хорошо сделала, что к нему обратилась», — заключила Мередит, видя, что сарафанное радио опередило ее.

Сказать по справедливости, он, кажется, знал, о чем идет речь, и назначил разумную цену. С другой стороны, было абсолютно ясно, что необходимо все разъяснить до мелочей, или он выстроит не то, что нужно, а то, что сам сочтет нужным. У Мередит появились относительно Джорджа некоторые сомнения. Очень мило, что он навестил престарелую тетку. Ему самому за шестьдесят, поэтому возраст тетки нисколько не удивляет. Однако хочется верить, что визиты к долгожительнице не послужат стандартным оправданием опозданий или прогулов. Впрочем, вот он стоит перед домом, долговязый, костлявый, в старомодном костюме поверх обтрепанного вязаного свитера. Слишком короткие рукава пиджака не доходят до запястий, огромные скрюченные кисти рук угрожающе болтаются в воздухе. Лысую голову венчает засаленная кепка, за одним ухом торчит огрызок карандаша, за другим смятая сигарета.

— Тогда я на вас полагаюсь, смотрите, решайте, — вздохнула Мередит.

— Угу, — буркнул Джордж с отсутствующим видом. Междометие безмолвно намекнуло, что, с его точки зрения, она здесь не нужна. Будет только мешать да путаться под ногами.

Мередит вывела из гаража машину, приготовившись ехать к вокзалу. В последний момент по импульсивному побуждению опустила стекло и крикнула:

— Я вам дала номер моего рабочего телефона? Звоните, если возникнут вопросы.

— Из-за такой ерунды? — прокричал в ответ Джордж. — Не мелите чепуху, езжайте. Меня Дорис Крауч увидит и чайник поставит.

О боже. Мередит снова закрыла окно, отрезав от себя Джорджа вместе с его рабочими планами. Она его наняла — не могла не нанять. В любом случае некогда препираться.

Поздний отъезд сразу создал проблемы. Привокзальная парковка битком набита. Пришлось выезжать на ухабистую травяную обочину в дальнем конце, оставлять там машину. Собственно, заросшая полоска находится в границах стоянки, там можно остановиться по праву, что ничуть не облегчило мерзкого ощущения, когда высокие каблуки ушли в жидкую грязь.

Возможно, поручение Джорджу построить крылечко связано на самом деле не с плохой погодой, а с общим настроением в последнее время. Жизнь идет не так, как хочется, и Мередит постоянно приказывает себе не распускаться. Дело, конечно, в Алане. В Алане, сделавшем ей предложение. Она отказала. Он в свою очередь принял отказ с упрямым спокойствием, как бы зная, что со временем Мередит передумает.

А она без конца себя уверяет — в дороге, под душем, умываясь, чистя зубы, занимаясь делами, — что передумывать не собирается. Подобный аутотренинг должен бы внести в душу мир и покой. Вместо этого возникает глубокое недовольство. Своим поведением Алан внушает ей ощущение собственного ничтожества и одновременно вызывает агрессию. Отсюда решение подправить образ жизни.

Для этого необходимо не только крыльцо. Она слишком небрежно относится к своей одежде и внешности. Конечно, из нее не получится модная картинка, хотя роста вполне достаточно для профессиональной манекенщицы. Но ее с детства прозвали «гадким утенком». «Слава богу, у Мередит мозги хорошие, — объявила однажды в ее присутствии добрая тетушка. — Потому что мордочкой она не блещет».

Размышляя об этом в зрелые годы, Мередит пришла к выводу, что блеснуть мордочкой действительно не выйдет. В свое время теткино замечание не особенно ее задело, да и впоследствии волновало несильно. И все-таки, как она только вчера объявила своему отражению в зеркале, это не повод расхаживать в таком виде, словно ты только что выбралась на свет из лесной чащи, как выразилась бы упомянутая тетка.

Поэтому, получив нынче утром чуть больше времени на сборы, Мередит потратила его на приведение себя в порядок. Надела новый строгий костюм цвета ржавчины, старательно причесала короткие темные волосы. Туфли тоже сравнительно новые, только каблуки заляпаны грязью. Вытирать некогда — поезд подходит. Мередит заперла машину, поддернула узкую юбку, совершила с кейсом в руке блестящий спринтерский рывок со стоянки, ворвалась на вокзал, прибыла на платформу в ту самую минуту, когда двери вагонов с шипением открылись, вскочила и шлепнулась на ближайшее сиденье.

Одно преимущество поздней поездки — попутчиков мало. Вместо толкотни в потной и раздраженной толпе можно выбрать удобное место в почти пустом вагоне. Напротив через проход сидит мужчина, читает газету, хотя не поленился как следует разглядеть ее ноги. Мередит натянула юбку пониже, насколько возможно — длины недостаточно. Дальше беседуют две женщины. В дальнем конце вагона подросток в наушниках дергается и болтает головой, замкнутый в своем мире. Она положила кейс на сиденье, полезла в сумочку за бумажной салфеткой, чтобы вытереть туфли. Двери вновь зашипели, закрылись, поезд отошел от станции. Впрочем, не успев уйти далеко и набрать полную скорость, замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Мередит выглянула в окно с туфлей в одной руке и с салфеткой в другой.