Дело о преследуемом муже - Эрл Стенли Гарднер

Стефани Олджер вцепилась обеими руками в край стойки, надкоторой висели сданные на хранение шляпы постоянных посетителей ночного клуба«Тропикал шэк» Зандера. Она почувствовала, как натянулась кожа на костяшкахпальцев, как прихлынула к щекам кровь, когда она смотрела вслед удаляющейсяспине управляющего.

Стоявшая позади нее Эмили Карр, брюнетка с непроницаемымлицом, с быстрыми ловкими пальцами и тонкими губами, спокойно наводила порядокна вешалке.

— До чего же он груб! — воскликнула Стефани, не отводя глазот спины управляющего.

— Вежливостью он никогда не отличался, — заметила Эмили,проводя рукой по выступающему карману пальто. — Диву даешься, сколько мужчинаможет запихнуть в карман, черт побери, и сколько еще будет пихать. Ну и что тысобираешься теперь делать?

— Уйду немедленно… по собственному желанию, — заявилаСтефани.

Эмили Карр отвернулась от вешалки с аккуратно развешаннымипальто и внимательно посмотрела на свою белокурую напарницу.

— Это не выход, Стефани. Ты держалась с ним высокомерно. Онк этому не привык, и это ему не понравилось. А парень он сообразительный. И врезультате?.. Он находит пару завсегдатаев, которые соглашаются дать чаевыепомеченными купюрами. Ты выкладываешь перед ним все деньги, но этих проклятыхбумажек среди них нет. Куда ты их девала?

— Эмили, я понятия не имею, что с ними случилось. Яотчетливо помню обе эти бумажки. Я положила их в ящик, а потом…

— А потом тебя позвали?

— Да, а что?

— Ничего. Он сам их забрал, пока тебя не было, а остальныеденьги оставил. Потом устроил проверку. И вот — виновата ты. Ты присвоилачаевые. Ну и что теперь? Теперь ты сделаешь так, как он скажет.

— Какая жалость, что я не дала ему пощечину. Ничего, я ещесделаю это.

— Тогда он внесет тебя в черный список, обвинит внечестности. Присвоение чаевых — такого в этих заведениях терпеть не могут.

— Эмили, с тобой никогда не бывает подобных неприятностей, уменя же их хоть отбавляй. Ну почему?

— Ты сама подставляешь себя под удар.

— А как должна вести себя девушка по отношению к мужчине,который использует свое служебное положение?

— Отделаться от него смехом, отшутиться, — беспечно ответилаЭмили Карр, — прежде чем ему придут в голову игривые мысли.

— Я не заметила никаких признаков…

— А я заметила. Не сегодня, а вчера, днем раньше, на прошлойнеделе. Когда-то я дружила с одним борцом. Он предупреждал меня, что противникунельзя позволять занять устойчивую позицию. Его надо сразу лишить равновесия,так сказать, выбить почву из-под ног.

— Знаешь, я устала пересчитывать шляпы. Постараюсь подыскатьсебе что-нибудь другое. У меня есть подруга в Голливуде. Ты помнишь Хорти?

Эмили отрицательно покачала головой.

— Она заходила ко мне, когда приезжала сюда, во время своегоотпуска. Я ее тогда пригласила…

— Девушка с поднятыми кверху крупными кудрями?

— Та самая.

— Могу поспорить, ее невозможно вывести из себя!

— Ты права. Она ко всему относится с олимпийскимспокойствием и…

— Послушай, Стефани, хорошенько подумай. Зачем поротьгорячку? Стоит ли переживать из-за того, что…

— Но я же уволена…

— Да, он так сказал, — кивнула Эмили, — но только совсем неэто имел в виду. Он решил, что ты явишься к нему вся в слезах, униженная и станешьдоказывать, что деньги взял кто-то другой. Я же тебе говорила, благородством онне отличается.

Стефани посмотрела на свои часики.

— Ты сможешь справиться одна, Эмили?

— Да, раз ты так решила.

— Решила. Если он вернется и будет спрашивать обо мне, скажиему, что я… что я… решила поискать другое место.

Чувственные губы Эмили Карр изогнулись в насмешливой улыбке.

— Он будет в восторге.

— Да, представляю себе.

— Деньги нужны?

— Нет. Поеду автостопом.

— Назови-ка мне свое второе имя.

— Клэр, а что?

— Прекрасно. Отбрось Олджер — оно довольно тяжеловесное ипри твоей внешности звучит как-то по-русски. Куда лучше — Стефани Клэр…Конечно, беби, заранее не скажешь, как оно все получится. Но если тебе повезет,с твоей наружностью ты далеко пойдешь. Ты ведь не как те быстроувядающиезолотые блондинки. У тебя этот красивый бледно-золотистый оттенок… И похарактеру ты — твердая, как сталь.

— Спасибо, — поблагодарила Стефани, надевая пальто и шляпу.

— Ты не похожа на нас, на всех участников этой игры. Мне кажется,ты от чего-то или от кого-то убегаешь. Уж не от мужа ли?

— Нет, — устало ответила Стефани, — от денег с привязаннымик ним вожжами.

— Что за деньги и что за вожжи?

— Богатый дядюшка. Вообразил, что может диктовать мне, какжить, — даже мужа подобрал по своему усмотрению.

Эмили внимательно посмотрела на нее.

— Лучше бы ты вернулась обратно, девочка.

— Ну нет. Я еду в Голливуд. Кто знает — а вдруг да ипрорвусь в кино?

— Вполне возможно. Тогда мой привет Сэму Голдвину, а КларкуГейблу скажи, что он — мой любимый актер. Передать что-нибудь управляющему?

— Передай.

Глаза Эмили блеснули.

— Знаешь, я немного подумаю и так скажу, чтоб до него дошло.Пока, девочка.