Яд бессмертия - Нора Робертс

Замужество — какая смертельная глупость! Ева не понимала, как с ней такое могло случиться. В конце концов, она ведь служит в полиции! Ева всегда свято верила, что полицейский должен быть человеком холостым, ничем не обремененным, сосредоточенным только на своей работе. Было бы безумием воображать, что кто-то может найти время, энергию, силу духа на то, чтобы защищать законность, и одновременно на семью со всеми ее запросами и тонкостями.

Обе карьеры — а наблюдения неопровержимо свидетельствовали, что замужество представляет собой полноценную работу, — слишком многого требовали и заставляли крутиться круглые сутки как белка в колесе. Даже сейчас, в конце двадцатого века, в просвещенную эпоху технического прогресса, брак оставался браком. Дм Евы это короткое слово было синонимом другого — «кошмар».

Так или иначе, день был летним, приятным, к тому же выходным, что для Евы являлось большой редкостью. Она собиралась за покупками и заранее содрогалась.

Дело в том, что это только так говорится — «за покупками». Сколько Ева ни убеждала себя, что ничего особенного не происходит, легче не становилось. Ей предстояло заказать подвенечное платье.

Разве не сумасшествие?

Но пути назад не было. Рорк подловил ее в редкий момент слабости: оба, полумертвые и забрызганные кровью, радовались, что остались в живых. Что и говорить, умный мужчина умеет правильно выбрать время и место, чтобы сделать предложение. Женщине ничего не остается, кроме как ответить согласием — и погибнуть.

Во всяком случае, такой женщине, как Ева Даллас.

— У тебя такой вид, словно ты собираешься идти с голыми руками на банду наркодельцов, — заметил Рорк, войдя в спальню.

Ева, взявшись за туфлю, покосилась на него. «Слишком хорош!» — в который раз подумала она. Такая привлекательность уже граничит с преступлением. Мужественное лицо, колдовская грива густых черных волос, рот поэта и синие глаза убийцы. Тело его тоже производило достаточно сильное впечатление. Да еще этот легкий ирландский акцент… Все вместе действовало совершенно неотразимо.

— Мне предстоит кое-что похуже стычки с наркодельцами.

Уловив в собственном голосе жалобные нотки, Ева нахмурилась. Ей не было свойственно скулить. Просто она действительно предпочла бы схватку врукопашную с забулдыгами обсуждению последних моделей подвенечных платьев!

Она выругалась про себя, провожая глазами Рорка, расхаживающего по просторной спальне. Вечно он заставляет ее чувствовать себя дурой! Вот и сейчас он присел с ней рядом на их общую высокую, широкую кровать и взял ее за подбородок.

— Я в тебя безнадежно влюблен. Час от часу не легче! Ева знала, что он говорит правду. Этот обладатель невыносимо синих глаз, похожий на прекрасного, но порочного ангела кисти Рафаэля, действительно влюбился в нее!

— Слушай, Рорк… — Она собиралась глубоко вздохнуть, но успела побороть себя. Ей проще было справиться с каким-нибудь наемником, направившим на нее пистолет, чем с непрошеными чувствами. — Я свои обещания выполняю. Раз сказала — значит, сделаю.

Рорк приподнял густую черную бровь. Поразительно, но она, кажется, и в самом деле не отдает себе отчета, до чего соблазнительна сейчас — взволнованная, с кое-как подстриженными темно-каштановыми волосами, которые сама взъерошила небрежным прикосновением, с тревожной неуверенностью в огромных глазах цвета шотландского виски…

— Дорогая моя Ева… — Он поцеловал ее — сначала в губы, потом в подбородок с ямочкой. — Я в этом ни минуты не сомневался. — Рорк подумал, что если честно, то сомневался, и еще как! — У меня сегодня несколько важных дел, а тебя я не успел расспросить о планах. Ты вчера так поздно вернулась…

— В три часа ночи мне пришлось заняться делом Байнза.

— Ты его поймала?

— Он сам прыгнул мне в руки. До того одурел, что уже ничего не соображал. — Она улыбнулась улыбкой хищницы — опасной, безжалостной. — Я скрутила чертова убийцу одной левой.

— Поздравляю. — Рорк похлопал ее по плечу, встал и направился к гардеробу — настоящей выставке костюмов, рубашек и жилетов. — А что сегодня? Рапорты?

— Сегодня у меня выходной.

— Неужели? — Он обернулся, успев снять с вешалки потрясающий темно-серый шелковый жилет. — Если хочешь, я мог бы изменить свои планы на вторую половину дня.

Ева знала, что это равносильно пересмотру генеральных планов решающего сражения. В мире Рорка бизнес представлял собой настоящие боевые действия.

— Я для себя уже все спланировала. — Она невольно скорчила недовольную мину. — Покупки… Свадебное платье.

Рорк расплылся в радостной улыбке. В ее устах эти слова звучали как признание в любви.

— Теперь понятно, почему у тебя такой кислый вид. Я же сказал, что сам об этом позабочусь.

— Позволь уж мне самостоятельно выбрать себе свадебное платье. И самой за него заплатить. Учти, я выхожу за тебя не из-за твоих проклятых денег.

Его улыбка стала самодовольной.

— Тогда из-за чего, лейтенант? — Ева нахмурилась еще сильнее, но терпения ему было не занимать. — Хочешь, я сам предложу варианты ответа?

— Потому что ты не отступаешь, когда тебе отвечают «нет». — Она встала и засунула руки в карманы джинсов.

— Ответ неполный. Еще одна попытка.

— Потому что я выжила из ума.

— Так тебе не выиграть путешествие в Грецию на два лица.

Ева тоже попыталась улыбнуться.

— Может, это любовь?

— Не исключено. — Он шагнул к ней с довольным видом и взял за плечи. — Да не переживай ты! Тоже мне, проблема! Рассматриваешь несколько рекламных проектов и выбираешь платье, которое больше всего нравится.

— Я так и хотела. — Она закатила глаза. — Но Мевис сказала: не вздумай!

— Мевис? — Рорк побледнел. — Ева, обещай мне, что не будешь этим заниматься с Мевис.

Его реакция немного подняла ей настроение.

— У нее есть очень полезный дружок — модельер.

— Господи!

— Она так его расхваливает! Говорит, еще немного — и он прогремит. У него в Сохо своя мастерская.

— Слушай, давай сбежим. Прямо сейчас. Теперь Ева рассмеялась от души.

— Трусишь?

— Прямо поджилки трясутся.

— Отлично. Значит, мы квиты. — Довольная одержанной победой, она расщедрилась на поцелуй. — В ближайшие недели тебя будет мучить вопрос, в чем я появлюсь на свадьбе. — Она потрепала его по щеке. — Мне пора. Через двадцать минут встречаюсь с Мевис.