Дело перепуганной машинистки [= Дело об испуганной машинистке ] - Эрл Стенли Гарднер

Говорить о том, что истина зачастую бывает болееудивительной, чем любые фантазии, настолько банально, что многие избегаютпользоваться этим выражением. Тем не менее в данном случае у меня просто нетдругого способа описать ту странную ситуацию, которая сложилась в Техасе, где врамках закона было создано некое удельное княжество, которое существовало,подчиняясь законам и традициям, всецело противоречащим американским.

Все начиналось довольно невинно. Немалая часть территорииТехаса была заселена людьми, говорившими по-испански. Один американец завоевалсреди этих людей господствующее положение и начал давать этим людям советынасчет того, как им голосовать. Очевидно, он затронул какие-то потаенные струныв их сердцах и получил среди жителей округа фактическую анонимную поддержку.

Созданная таким образом община получила известность каккняжество Дюваль, и человек, который давал инструкции избирателям, стализвестен как герцог Дюваль.

Позже ситуация развивалась следующим образом: наследникигерцога Дюваля использовали свою власть для того, чтобы учредить внутри штатасуверенное княжество. Это княжество постепенно погрузилось в пучину ненависти ивражды, в нем правил страх, и правил он железною рукой.

Власть, казалось, была бессильна. Вся полнота правления вДювале оказалась сконцентрирована в руках одного человека.

Через некоторое время мой друг, почтенный Джон Бен Шеппард,занял пост Верховного атторнея штата Техас.

Шеппард отправился в Дюваль и начал борьбу.

Это была кровавая и изматывающая борьба. История того, чтопроисходило в Дювале на самом деле, настолько мрачна, настолько поразительна,что превосходит всякое воображение.

Джон Бен Шеппард выиграл эту битву. Ему потребовалось дляэтого огромное мужество, честность, компетентность, находчивость и смелость.

Когда я впервые познакомился с Джоном Беном Шеппардом, онвсе еще был Верховным атторнеем штата Техас. Я удостоился чести быть егоспециальным доверенным помощником, и свидетельство об этом по сей день украшаетмой кабинет.

Техасцы все делают не так, как другие люди. Если ты импонравился, они целиком и полностью на твоей стороне. Если ты им не понравился,они могут быть с тобой вежливы, но их вежливость будет такой же холодной, каквьюга на Техасском перешейке.

Техас – это большая, невозделанная и суровая земля, гдежизнь полна драматизма и где все еще силен дух Старого Запада. Он населенлюдьми, которые все еще мыслят превосходными степенями. Это заставляет многихлюдей сомневаться в искренности техасцев. Беда в том, что некоторые из этихкритиков просто не понимают техасского языка и техасского образа мыслей. Когдатехасец использует преувеличения, он совершенно искренен. Он мыслитгиперболами. Он выражает себя в них.

В одно из своих недавних посещений Техаса мне случилосьпроизносить речь на одном банкете. Так вот техасский бифштекс, лежавший на моейбольшой тарелке, превосходил ее размерами настолько, что его края едва ли несвисали с нее.

Как только банкет окончился, шеф местной полиции затолкалменя в свой автомобиль и мы, с включенной красной мигалкой, под вой сирены,помчались в аэропорт.

В аэропорту меня уже поджидал самолет моего друга, ДжимаВеста-младшего, одного из знаменитых техасских мультимиллионеров, и пилотпринялся прогревать мотор, как только услышал отдаленный вой сирены. К томувремени, как автомобиль шефа полиции на полной скорости въехал на взлетнуюполосу и притормозил у трапа, моторы были прогреты, а мощная машина готовавзлететь.

Меня втолкнули в салон самолета, дверь закрылась, моторывзревели, и через секунду мы были в воздухе.

Через полтора часа (надо сказать, что примерно час мыпересекали территорию ранчо Джима Веста) мы опустились рядом с усадьбой. Слугатут же вручил мне галлонный кувшин, доверху наполненный холодным, просто-такиледяным пивом. Был жаркий летний день, и я немало из него отхлебнул. Как толькоя опустил кувшин, опустошив его на пару стаканов, кто-то коснулся моего плеча –это был слуга с двумя кувшинами в руках – они, как и первый, до краев былиполны ледяным пивом.

Через некоторое время нам устроили «маленькое старинноебарбекю». Мне подали такой бифштекс, что он скорее мог бы служить блюдом.

Когда мы окончили эту трапезу, Джим Вест объявил, что егоближайший сосед, который живет в тридцати милях от него, желает принять нас усебя, после чего на специальных джипах нас перевезли на ранчо Долфа Бриско.

Бриско принял нас с типично техасским гостеприимством. Онпригласил нас «немного закусить».

«Закуска» состояла из… ну это вы и сами можете себепредставить. В приветственной речи Долф Бриско принес нам соответствующиеизвинения.

– Этот бычок, – сказал он, растягивая слова, – очень меняподвел. Я пытался откормить его до тонны, но после того, как он дошел додевятнадцати сотен и шестидесяти фунтов, он просто перестал набирать жир, и,желая, чтобы к вашему приезду, ребята, вы могли полакомиться свежим мясом, яприказал зарезать его. Хотя в нем и не хватало сорока фунтов до тонны. Я несобираюсь вам врать, ребята. Это хороший техасский бычок, но он все же недобрал сорок фунтов до тонны.

Таков Техас. Если вы его не понимаете, он может показатьсявам странным и недружелюбным. Но если вы его поняли, это значит, что выполюбили его и его людей, и главное, что вы знаете теперь – что потайнымключиком к сердцу техасца является искренность. Если он вас любит, он готовсделать для вас все.

Есть одна старая байка про техасца, который отправилсяпообедать со своим другом. После обеда друг зашел в агентство «Кадиллак», чтобыприсмотреть себе новый автомобиль.

Когда он наконец сделал свой выбор, техасец полез за чековойкнижкой. «Эй, – сказал он, – сейчас моя очередь платить. Ты заплатил за обед».

Эта история, скорее всего, – преувеличение, но она, безсомнения, типична.

Мой друг Джон Бен Шеппард – техасец. Делая карьеру законника– от судебного исполнителя до Верховного атторнея Техаса, – он прошел долгийпуть. На свои собственные деньги он начал публиковать газетные сводкикриминальных новостей и новостей правосудия «штата одинокой звезды». Емухотелось видеть, что каждый из «слуг закона» – вплоть до младших офицеровполиции – понимает, что такое закон.

Как сказал об этом мой друг, почтенный Парк Стрит, известныйсудебный адвокат Сан-Антонио, многие годы бывший моим помощником в Верховномсуде, «многих преступников в Техасе ловили простые констебли, обутые вковбойские сапоги, или шерифы, у которых всего и было снаряжения, что револьвер45-го калибра и голубая «Записная книжка офицера полиции», написанная ДжономБеном Шеппардом.