Изящно, дорого, смертельно - Оксана Обухова

— Это она, она!

Раскрасневшаяся тетка в сбитой набок вязаной шапке хваталась за рукав следователя и указывала пальцем на появившуюся во дворе Евдокию.

Дуся в тот момент огибала «газель» с надписью «Криминалистическая лаборатория» на борту. Оглядываться, проверяя, на нее ль направлен перст, надобности никакой — вскипающей, как паровой утюг, Ларисе Игоревне сыщица-москвичка давно поперек горла.

Мстительно сощурив злющие глаза, теща Нифаси треснула по плечу мужика с погонами капитана юстиции — мол, что застыл, хватай ее, хватай! Следователь от могучего тычка качнулся и угодил ботинком в мелкую лужу, присыпанную опавшими листьями. Брезгливо отряхивая мысок ботинка от воды, тоскливо поморщился.

У Евдокии создалось впечатление, будто угодивший в лужу капитан заподозрил дурное предзнаменование.

И по большому счету она знала почему.

За полтора часа до этого

За двадцать восемь прожитых лет Евдокия Землероева никогда не испытывала такого жгучего желания кого-либо пристукнуть по столь ничтожному поводу. Нервно стискивая руль БМВ, она мчалась по разбитой дороге от дома Нифаси; автомобиль порыкивал и прыгал на колдобинах — раздражение никак не унималось. Сыщица сбавила скорость, лишь заметив, что может окатить водой отскочившего на обочину мальчишку.

Вспомнила Василину и снова чертыхнулась: «Черт!.. Барби недоделанная!»

За последние дни на Евдокию навалилась такая исключительная куча дряни, что Васькин выверт — пригласить для разговора, а самой отсутствовать, не отзываться на звонки! — стал символической последней каплей.

Причем была бы та еще приятной особой. Понятно, всякое бывает — срочно вызвали из дома, а телефон забыла…

— Да на кой ляд она сдалась кому-то срочно! — вслух просипела Евдокия. — Красота неописуемая… без капли мозга…

Спасаясь от черных мыслей, владелица детективного агентства «Сфинкс» врубила магнитолу; из динамиков пролились оптимистические звуки «Весны» Вивальди, и желание прибить жену Нифаси несколько остыло.

Поразмыслив, Евдокия решительно повернула колеса БМВ в сторону фитнес-центра — направилась сжигать остатки негодования вместе с лишними калориями.

На беговой дорожке, в привычном ритме бега, попыталась систематизировать мысли: в чем, собственно, смысл сегодняшнего демарша Василины? Та хоть и дура дурой, но понимать должна: выбрала не самое подходящее время для напускной таинственности и секретных разговоров с начальницей мужа. Дуся, конечно, шеф душевный, но холку Нифасе обязательно намылит за напрасный вызов от его никчемной благоверной.

А никчемной Василину она признала с первого же взгляда — невероятная красавица-блондинка с замашками звезды бандитского района напомнила Евдокии хищного (всеядного) карасика. Поблескивающего чешуей свадебного платья в пайетках.

Тучная мамаша Васьки, Лариса Игоревна, карася напоминала мало. Пустив слезу, она безостановочно булькала под ухом сыщицы, посаженной за столик новобрачных: «Самое дорогое тебе, Саша, отдаю… кровиночку свою ненаглядную!»

А «ненаглядная кровиночка» едва в обморок не грохнулась, когда молодожен Нифася на свадьбе заявил, что ради раскрасавицы жены завязывает с мелкобандитским прошлым и переходит на работу в детективное агентство Евдокии Землероевой: «У меня теперь типа семья…»

Семья, на взгляд начальницы, так «типа» и осталась. Василина наметила в мужья шибко приподнявшегося в авторитете Сашу, а получила, на ее взгляд, мальчика на побегушках у приезжей Дуси.

Облом.

Прошло уже полтора года, но Евдокия так и не смогла уговорить себя хоть в чем-то, хоть чуть-чуть симпатизировать жене Нифаси. Та, правда, пыталась подружиться, на посиделки приглашала. Но каждый раз ее беседа неуклонно утекала в прошлое «как мы с Нифасей раньше зажигали». И Евдокия начинала чувствовать себя неловко: вроде как ее молитвами муж Василины стал высокооплачиваемым частным сыщиком, — Нифася был костяком агентства, правой и левой рукой Евдокии, — а не авторитетным крышевателем ларьков и прочей чепухи.

Но стоит признать, в последнее время Василина несколько поутихла. Начала проявлять интерес к работе мужа, однажды попросила и ее привлечь…

«Так, может быть, она? — обтираясь после душа полотенцем, прикидывала набегавшаяся на тренажере сыщица. — Васька нагадила агентству?»

Нет, пожалуй. Мнению сисадмина Люси можно доверять: украсть информацию с электронного носителя у Василины мозгов не хватит. Людмила базу защищает, а Васькин потолок — лайкнуть в Интернете новую фотку Бузовой.

И все же… если вспомнить, что Нифася заезжал домой с фотоаппаратом, на котором были снимки шалуна Нефедова…

Хотя, в чем смысл? Зачем выбирать из множества дел «Сфинкса» наиболее вонючее и ссорить сыщиков с заказчиком? Денежного интереса тут быть не может, если только нервы помотать…

Зачем все это?! Шалуна Нефедова отдала сфинксам в разработку родимая жена. Нифася привычно «приделал ноги» за рыхлым бизнесменом в приличных годах, отследил его секретную норку и умудрился сделать десяток фотографий, на коих дядя тискает девчонку-малолетку.

И что смешно, Людмила пробила эту девочку по базам и выяснила: той — невзирая на банты и гольфы — полных восемнадцать лет. И пробы давно ставить негде. Проказнику Нефедову «малолетку» подкинула хитрая мамка недешевого борделя.

Но вот когда прошло почти три месяца… фотографии «с бантами-гольфами» всплыли на телефонах заказчицы Нефедовой, ее репрессированного супруга и той самой шустрой мамки.

У ничего не понимающей Евдокии почему-то возникла ассоциация с кефиром: три месяца пакет с кефиром стоял в каком-то тихом теплом месте, созрел и неожиданно взорвался! Окатив всех вонью.

В результате чего Нефедовы пришли в агентство выражать претензии.

Дуся поинтересовалась у супругов, поступило ли им предложение выкупить снимки? Но оказалось — нет. Присланные фотографии лишь заново распалили страсти, как будто в этом и была суть — маленькая гаденькая месть.

Чуть позже в «Сфинкс» наведалась держательница притона с пухлым конвертом наличности. Намекнула, что огласка принесет урон бизнесу на «гольфиках», и попыталась купить молчание сыщиков…

Короче, дело развития не получило, но оставался краеугольный вопрос: «Откуда протек этот „кефир“?» Откуда в принципе взялись снимки, если для каждого дела используется разовая карта памяти фотоаппарата, которая потом либо передается клиенту, либо, по его просьбе, уничтожается! Дубликатов сфинксы не делают — это альфа и омега порядочного сыщицкого промысла. Нифася отдает карту памяти сисадмину Люсе, та выбирает наиболее пригодные снимки, колдует над ними, корректирует… По просьбе заказчика распечатывает. На этом — все. В деле Нефедова всплыли фотографии, с которыми работали два человека — Нифася и Людмила, и каждому Евдокия абсолютно доверяла. Абсолютно!