За миг до удара - Наталья Корнилова Страница 98

Охранников, которые находились при этом, потом могли просто-напросто убрать, как это не раз делалось в истории. Этот фрагмент старинной кладки находится недалеко от Боровицких ворот, со стороны набережной Москвы-реки. Там практически нет охраны. Если не считать тех постовых, что сторожат Боровицкие ворота. Я ездил с экскурсией по Москве, и гид показывал нам этот участок стены.

Мы даже выходили и осматривали его. Я понял, что клад там.

– Неужто золото блеснуло? – мрачно спросил босс.

– Нет, к счастью. Но у меня на него феноменальный нюх.

. – А у вас в тот день не было насморка? – съязвила я.

– Не было, – серьёзно ответил Пол. – Но, как я смотрю, вас все это не вдохновляет? Что ж, тогда, согласно условиям договора, вы в любом случае должны мне помочь – нравится вам это или нет.

– А чем платить будешь, если не найдёшь ничего? – усмехнулся Родион. – Выломанными кирпичами?

– Вы что, договор не читали? Там чёрным по белому написано: процент от клада. А нет клада – нет и процентов. По-моему, все справедливо.

– Нас надули, босс, – печально констатировала я. – Он у себя в Америке на контрактах собаку съел. Потому, видать, так и настаивал.

– Между прочим, это ты первая заговорила о договоре, – напомнил Родион, и я прикусила язык. – Ладно, коллега, несмотря ни на что, в этом всем что-то есть. Не думаю, чтобы тот грузин зря сказал эту фразу перед смертью. А те, что за ним гонялись, уж наверняка знали, что клад существует. Нельзя же потратить сорок лет жизни только на то, чтобы подтвердить нелепую догадку. Решено, сегодня же ночью отправимся туда и проверим.

– А инструменты? – обрадованно подскочил Пол.

– Об этом я позабочусь.

И тут со стороны входа послышался грохот страшного взрыва…

Не помня себя, я выскочила в приёмную. На месте входной двери зияла огромная дыра с вывороченными кусками бетона по краям. Все было в дыму и копоти, с потолка сыпалась штукатурка, и сквозь все это я увидела вбегающих внутрь людей с пистолетами в руках. Пол уже стоял рядом со мной и ошеломлённо смотрел на происходящее. Нас словно парализовало, мы не могли ни двигаться, ни говорить и только тупо взирали на приближающихся к нам, как неумолимый рок, бандитов – иначе я не могла назвать этих «работников» ГРУ. С шумом захлопнулась дверь кабинета за спиной, но я даже не обернулась – настолько была потрясена.

Нас взяли, как маленьких слепых котят. Мы даже не сопротивлялись. В считанные секунды нас заковали в наручники, сунули в какую-то чёрную иномарку и на бешеной скорости умчали в неизвестном направлении. Все происходило как во сне. Опомнилась я только минут через пять, когда машина, сбавив ход, начала сворачивать в незнакомый переулок.

Я сидела сзади у двери, на которой не было ни одной ручки. Рядом со мной, меча злые искры из глаз, сидел американец. За ним, у другой дверцы, теснился, уткнув ствол пистолета Полу в бок, один из тех, с кем я разговаривала через дверь. Впереди сидел его товарищ по беспределу, а за рулём молча сопел третий громила. Босса в машине не было. Все бандиты молчали, их лица были лишь слегка встревожены, но не более. Казалось, для них нет ничего привычнее, чем, взорвав офис в центре Москвы средь бела дня, похитить несколько граждан и везти их на расправу в своё логово, включив при этом мигалку, сирену и не останавливаясь на свист гаишников, которые, разглядев номера, испуганно шарахались в сторону.

Рабочий день подходил к концу, прохожие или спешили домой, нагруженные пакетами и сумками, или беззаботно прогуливались по тротуарам, наслаждаясь последним осенним теплом, а для меня с Полом, похоже, все уже было кончено. Нас везли, даже не завязав нам глаза. Они знали, что мы уже никому не сможем ничего рассказать.

Моё удивление возросло до предела, когда мы подъехали и остановились в незаметном переулке у одного из старинных зданий, входящих в известный комплекс строений на Лубянской площади. Нас тут же выволокли из машины, провели через парадный вход, причём военные, охранявшие его, отдали бандитам честь, и потащили по бесконечным затемнённым узким коридорам. Затем начался спуск в подвал. Чем ниже мы опускались, тем мрачнее и гнетущее становилось все кругом.

Даже тишина, стоявшая там, каким-то зловещим образом давила на мозги, вызывая бессознательный страх. Мы миновали пять подземных ярусов и наконец свернули на этаж. Я заметила, что вниз уходили ещё несколько лестничных пролётов. Везде стояли военные охранники и торопливо вытягивались по стойке «смирно», не обращая внимания на наручники у нас на руках – привыкли, судя по всему, к подобным посетителям. Вся процессия передвигалась молча. Меня не покидало ощущение, что я оказалась в тех самых печально знаменитых подвалах Лубянки, где обрабатывали и не таких крепких орешков, как американец, где даже самые стойкие и выдержанные признавались в своих несуществующих преступлениях и откуда редко кто выходил живым. Двери по сторонам коридоров напоминали двери тюремных камер, на них виднелись тяжёлые запоры и глазки. Я все ждала, что вот-вот послышится предсмертный крик замученной жертвы и торжествующий вопль мучителя, но все было тихо, и только гулкие звуки наших шагов эхом разносились по выкрашенным зеленой краской коридорам.

Наконец, пройдя неисчислимое количество поворотов этого запутанного лабиринта, устроенного так для того, наверное, чтобы заключённые не смогли найти дорогу к выходу и не сбежали, один из бандитов, шедший впереди, остановился у одной двери без запоров и глазка, постучал и сразу же открыл дверь.

В просторном кабинете, обставленном в стиле современных офисов, за столом сидел необъятных размеров мужчина с тремя подбородками, свисающими на стягивающий толстую шею синий галстук. Он улыбался. Конвоиры поставили нас напротив стола, а сами сели на расставленные вдоль стен стулья.

– Ну здравствуй, детектив, – проговорил жирный по-английски. – Давненько не виделись.

– И ты тоже здесь, Индус, – усмехнулся Пол, ничуть не испугавшись. И добавил по-русски:

– А ты похудел, я смотрю.

Глазки у жирного расширились, но он тут же взял себя в руки и как ни в чем не бывало тоже перешёл на русский, похлопывая себя по животу:

– Легко, что ли, за тобой гоняться. Десять кило, считай, как не было.

Ничего, наверстаю, когда своё получу.

– Лопнешь, – буркнула я невольно, и он удивлённо уставился на меня.

– Не нужно со мной играть, девочка, – наконец проговорил мягко. – Это очень опасно. Спроси у него, он подтвердит, – и кивнул на американца.

– Да, Мария, Индус очень суровый человек, по себе знаю, – Пол посмотрел жирному в маленькие глазки. – Особенно когда его в дураках оставляют.

– Больше у тебя это не получится, будь уверен. Тут тебе не Америка.

Здесь мы хозяева.

– Как же это вы меня вычислили? – спросил Пол.