Мы не мафия, мы хуже - Борис Бабкин Страница 97

— Типун тебе на язык. — Абрам сердито взглянул на поверх очков. — К тому же врасплох нас не застать. У нас есть очень высокие знакомые. Они заинтересованы в том чтобы мы успели забрать свои деньги целиком. В противном случае они потеряют гораздо больше. — Кто думает о том, — оглядел всех Чарли, — что Бак заодно с Наврузом?

— Исключено, — уверенно заявил Абрам. — Бакин терпеть н может этого азербайджанца. Тем более сейчас, — усмехнулся он.

— Может, просветишь? — с интересом спросил Павел.

— Между ними женщина, — поправив очки, улыбнулся Абрам. — А это никогда не сближало мужчин.

— Ты о Жанне? — спросил Павел.

— Да, — кивнул Абрам.

— Меня больше волнует вопрос с Камчаткой, — вздохнул до этого молчавший плотный мужчина с квадратным подбородком. — Если там все наладится, мы потеряем на рыбопродуктах большие деньги. Ведь в условиях дефицита электричества и тепла мы получали все это почти даром.

— Цены сильно не опустятся, — успокоил Абрам, — потому…

— Мы боимся, что они поднимутся для оптовых покупателей, — поправил его плотный.

— Когда это еще будет, — махнул рукой Чарли. — В нынешней России порядок наводят очень долго. Еще и детям нашим хватит времени руки на бедах россиян погреть.

Толик выключил телевизор и, потянувшись, вышел из комнаты. Увидев на кухне свет, заглянул. За столом сидел Петр и читал книгу.

— Что читаешь? — от нечего делать спросил Толик.

— Современный российский детектив. — Петр показал обложку. — «Ожерелье смерти». Ну и намутил тут автор. — Он покачал головой. — Почти весь мир ухватил. Я полистал историю — кое-что было. Например, императрица Цыси. Неужели…

— Мура все это, — отмахнулся Толик. — Я вообще книг не читаю. Как можно писать про тюрьму, если ты там не был? А писатели почти все менты да прокуроры. Они и видели камеру только во время проверок. А накатают такой блевотины. Вот есть писаки, которые срок мотали. Так у тех все ясно и понятно. Или о драках некоторые пишут. «Он нанес ему удар карате», — процитировал он. — Какой удар? В карате этих ударов до гребаной матери. Или…

— Тут все понятно, — перебил его Петр.

— Ты чего свою пышку не ласкаешь? — понизил голос Толик. — Она у тебя ништяк, сдобная булочка. Как ее Людка на место поставила? — рассмеялся он.

— Чего у вас тут? — услышали они.

В кухню вошла Людмила в накинутом халате.

— Да так, — усмехнулся Толик.

— Где твоя Сашка? — спросила она.

— Вы сговорились, что ли? — удивился Петр. — На работу пошла. Она барменша в ночном клубе. Сегодня ночь отпашет, полтора дня дома. Позвонить должна, — кивнул он на стоявший подоконнике телефон.

— Толик, — посмотрев на часы, неожиданно предложила сестра-давай куда-нибудь сходим? Я тут поблизости бар ночной видела. Пойдем?

— А что? Потопали. Ты поедешь? — шагнув к двери, спросил Петра Толик.

— Нет, мне надо от Сашки звонка дождаться.

— Мы быстренько, — сказала Людмила. — Не влипните куда-нибудь, — предостерег Петр. — В ночных барах крутых полно. Сами-то они сыроваты, но, когда их много, все крутые.

Волчара отдал таксисту деньги, поглядел на высотное здание гостиницы.

— Вон кабак, — увидев ярко освещенные переливающейся радугой окна, решил он.

— Женщина не нужна? — раздался за его спиной игривый женский голос.

— Сдерни, сучка, — не оборачиваясь, бросил Денис.

— Жанка, — покосившись в сторону входа, спокойно сказал Артур, — ты сможешь уйти отсюда не через парадный выход?

— А что? — проследив его взгляд, с тревогой спросила она.

— Кое-какие знакомые, — улыбнулся Артур.

— Ты имеешь в виду тех пятерых парней? — наблюдая за остановившимися у бара парнями, спросила она.

— Да.

— Араб, — узнала она вошедшего с тремя боевиками Леонида.

— Ты кого-то знаешь?

— Встречала. И этого отпустили, — сказала она сердито. — он тот, который сейчас разговаривает с метрдотелем, убил того несчастного, который заступился за меня. Я не стала говорить милиции…

— Мы уже обсуждали, — перебил ее Артур. — А сейчас тебе чадо уходить.

— Нет — твердо заявила она. — Я от тебя никуда не пойду.

— Жанка, — беспомощно, не зная, как убедить ее, сказал Артур, — я тебя…

— Я уже сказала, — отрезала Жанна. — Подожди меня. — Она поднялась. — Я быстро.

Она пошла к столику, за которым сидели трое мужчин. А к столику Артура приближались четверо парней. Одного из них он узнал сразу. Это был тот, которого Владимир Иванович держал под прицелом.

— Привет, — бесцеремонно усаживаясь рядом, бросил Рэм. — Узнал?

— Ну как же, — с улыбкой кивнул Артур. — Такие встречи трудно забываются.

— Вот и отлично. Сейчас ты встанешь и пойдешь с нами.

— А если нет? — взяв бокал, спросил Бонич.

— Твоя дама умрет, — усмехнулся Рэм. Артур увидел, что Жанна села к пожилому интеллигентного вида мужчине.

— Не думаю, — улыбнулся он.

— И зря, — усмехнулся подошедший Араб. — Мы не шутим. Ты увел Жанну у большого человека. Он кавказец, и, следовательно, она нанесла ему обиду, которая смывается только кровью.

Артур увидел, как к Жанне подошли двое крепких молодых людей. Она вскочила. Парни взяли ее под руки, она коротко крикнула и тут же обмякла. Никто из посетителей большого ресторана на это не обратил внимания. Стоявшие у выхода охранники демонстративно отвернулись.

— Я пойду, — кивнул Артур, — но при условии…

— Условия сейчас ставим мы, — перебил его Араб. — И не вздумай что-нибудь выкинуть. — Мы знаем, что ты мужчина лихой, и поэтому к шуткам не расположены.

— Можно, я вино допью?

— Разумеется. И заплатить не забудь.

— Мне кажется, вы захотите это сделать, — сделав глоток, сказал Артур.

— Каков нахал, — засмеялся Араб. Он хотел сказать еще что-то, но услышал громкий мужской голос:

— Здравствуйте, полковник! Можно присоединиться? Обвернувшись, Артур увидел двоих мужчин.

— Ба! — весело удивился крепкий молодой блондин. — Какая встреча! Или вы нас не помните? — усмехнувшись, обратился он к Рэму.

— Извините, ребята, — улыбнулся Араб, — но у полковника нет…

— Зато у нас такое желание имеется, — бесцеремонно усаживаясь за стол рядом с ним, широко улыбнулся блондин. — Официант! Водки. Русской, без примеси.

Подошедший с ним улыбающийся верзила с короткой стрижкой подошел к Арабу справа. Тот почувствовал, как в его бок уперлось что-то маленькое и твердое.