Гнев Цезаря - Богдан Сушинский Страница 93

– Конечно же, вся эта комбинация окажется возможной только после завершения операции «Гнев Цезаря».

– Само собой разумеется.

– Только учти, что в ходе операции тебе сначала подсунут какого-то жертвенного барана. Если ты поторопишься и позволишь своим коллегам тут же пустить его на шашлык, то следующим жертвенным бараном станешь сам. Причем с согласия обеих контрразведок.

– Партия выдастся сложной и нервной, я это уже понял.

– Вот именно. А я хочу видеть тебя, Гайдук, не просто живым, но и благоденствующим здесь – в Италии, в Швейцарии, на Лазурном Берегу Франции, словом, в Европе. Мы сумели уцелеть в той идиотской войне, в которую нас с тобой ввергли, и теперь имеем право «ввергать» себя в путешествия, в красивую жизнь, в загул, в разврат, да во что угодно…

– Волынцев об этой шахматно-диверсионной «многоходовке», с моей персоной в эндшпиле, знает?

– Если бы я не заручилась его поддержкой, вряд ли стала бы обнадеживать. Шутка ли, Волынцев, с его связями!..

– А ты со своими – здесь.

– Это великое счастье, что мы с ним все еще союзники. Я так и сказала ему: «Пока мы с вами, атташе-генерал, вместе, мы непобедимы».

– Именно в этом духе я и хотел выразиться. Непонятно только, на кой дьявол понадобился вам некий подполковник Гайдук.

– Будем считать этот вопрос риторическим и произнесенным тобою мысленно.

– Твой роман с полковником Роговым на отношения с Волынцевым не влияет? – тут же попробовал реабилитироваться флотский чекист, однако сразу же понял, что и этот «забег» не удался.

– Какой же ты мерзопакостный, Гайдук! Жить не можешь, чтобы не изречь какую-нибудь вежливую гадость. И все же я отвечу. Мне известны две жены атташе-генерала, московская и женевская, и две постоянные любовницы. Со мной же он всего лишь время от времени отводит душу. Только душу, а не все прочее, о чем ты, исходя из греховоднического способа мышления своего, только что подумал.

– Вот как?! – удивленно повел подбородком Гайдук.

– Причем отводит эту самую «душу» и в ангельском, и в греховном понятиях. Ты уж извини, но в смысле постели я – женщина непривередливая, если, конечно, этого требует профессия. Негулящая, но и неприхотливая.

– Стоп, – расплылся в изобличительной ухмылке Гайдук, – а как же быть с греховодническим способом мышления? Только что ты утверждала, что…

– То и утверждала, что, даже если он ложится со мной в постель, все равно отводит только душу. Хотя как на исповеди признаюсь: из всех мужчин предпочтение отдала бы тебе. Если бы, конечно, речь шла о семейной жизни. Просто так, любителей поразить меня в постели своими мужскими достоинствами, хватает и без тебя.

– Достаточно откровенно.

– Ну, уж нам-то с тобой что скрывать друг от друга? И вообще, в этой жизни есть только одна страсть, которая по-настоящему захватывает меня.

– Почему я о ней не знаю?

– Да прекрасно знаешь…

– Сомневаюсь. До сих пор ты представала передо мной женщиной без особых увлечений.

– Моя страсть – и есть эта самая разведка, контрразведка, словом, все то, что связано с великосветскими интригами, постижением тайн и риска…

– Точнее, все то, что в конечном итоге завершается «поцелуем Изиды».

– Если быть предельно краткой, – согласилась Анна.

Гайдук немного помолчал и, лишь когда фон Жерми чопорно чмокнула его в щеку и, попрощавшись, направилась к двери, проговорил:

– До сих пор мне почему-то казалось, что на самом деле вы – всего лишь жертва, бедная женщина, которая волею судьбы запуталась в сетях всех этих контрразведывательных игр белых, красных, коричневых… Слов нет, держались вы при этом с достоинством, однако трагизма вашего положения это не снимало…

Графиня снисходительно улыбнулась.

– Ваше счастье, что я не догадывалась о жалости, с которой вы меня воспринимали, подполковник. Почему до сих не выдавали своих чувств, а, признайтесь?

– Каждому ясно, что вы – не та женщина, которую позволено жалеть.

– Во всяком случае, высказываться по этому поводу вслух.

– Дабы не оскорбить.

– Возможно, когда-то меня и впутали в эту игру, дальновидно взвесив особенности моего характера. Но, во-первых, жертвой я себя никогда не чувствовала, а во-вторых, после того степногорского случая ваша досточтимая графинюшка фон Жерми сама умудрилась стольких впутать в эту сумбурную, кровавую историю и стольких, со всепрощающим «поцелуем Изиды», окончательно и навечно «выпутать» из нее, что пенять на кого бы то ни было смысла уже нет.

29

На церемонии спуска итальянского флага барон фон Штубер все-таки появился. Увидев его в парадной шинели итальянского морского офицера, Гайдук и фон Жерми многозначительно переглянулись. Именно этим взглядом графини была поставлена точка во вчерашнем кратком обмене мнений с Гайдуком, который начал подозревать, что барон заблаговременно оставил пределы Албании, опасаясь то ли ареста, то ли банальной пули снайпера.

Для бывшего офицера СД не было секретом, что на этой части адриатического побережья все еще действуют «группы истребителей нацистов», которые по-прежнему устраивают расправы над затаившимися предателями и прячущимися в горных селениях и на хуторах чиновниками-коллаборационистами.

– Исходя из мер безопасности именно так барон и должен был бы поступить, то есть бежать из Албании, – согласилась вчера фон Жерми во время прощального, как они оба считали, разговора. Графиня не планировала принимать участие в церемонии спуска итальянского флага, но полковник Рогов настоял на этом, воспринимая ее чуть ли не как представительницу некстати убывшего Волынцева. – Да только вряд ли этот эсэсовец уберется из Влёры, не оказав вам, изъясняясь языком аристократов, «прощальных знаков своего неизменного внимания».

– Прежде всего, хотелось бы знать, каким образом его связной намерен выйти на меня. Понимаю, что пароль – дело наживное, но все же…

– Причем именно его станут добиваться от вас крымские энкавэдэшники, как только вы окажетесь в поле их досягаемости, – озорно как-то признала его правоту Анна. – Так что мой вам совет: ищите встречи с бароном фон Штубером, навязывайтесь ему, буквально набивайтесь на тайную связь с ним, прибегая к этому куда напористее, нежели набивались на тайную связь со мной. Все равно связи ваши официально засвечены, вы – коллеги из стран, пребывающих в мире…

– Словом, терять мне уже нечего, – подытожил Гайдук ее аргументы. – Знать бы только, где сейчас пребывает «объект моего вожделения». Недорабатывают в этом вопросе ваши профессионалы, графиня фон Жерми, явно недорабатывают.

– Вам ли оценивать работу моих абвер-чекистов, подполковник? – деликатно огрызнулась старая контрразведчица. – Хотя взбучку они, само собой, получат. И помните о нашем сицилийском бароне. Вдруг он все еще во Влёре и завтра объявится.