Жизнь за брата - Сергей Самаров Страница 9

— И что? — спросил я тоном упрямого ребенка, которого несправедливо обвиняют в том, к чему он отношения не имеет.

— Наши специалисты скопировали зашифрованные файлы и передали их в дешифровальный центр ФСБ. Это я сообщаю для того, чтобы потом для вас не стали неожиданностью некоторые вопросы. Не то чтобы неожиданностью, но… чтобы они не показались вам некорректными…

— Я понял.

В это время на столе Юровских зазвонил телефон внутренней связи и нас пригласили на осмотр содержимого оружейного сейфа.

* * *

Мы поднялись еще на один этаж Следственного управления. Судя по малому количеству дверей в коридоре, на этом этаже были просторные кабинеты. Но места в них, скорее всего, не хватало, если судить по тому, что в коридоре стояло множество различных предметов самого разного назначения.

Так, один из них напоминал мне катапульту для разгона беспилотного самолета-разведчика или рельсовую пусковую установку для запуска боевых ракет. У соседней двери стояла кухонная раковина-мойка из нержавеющей стали с присоединенным к ней сифоном и трубами, а рядом разместился обыкновенный самогонный аппарат, какой в наше время вполне можно купить и в Интернете, и даже в хозяйственном магазине.

Рядом с дверью в кабинет, куда повел меня капитан Юровских, ничего не стояло, что не позволило мне, любопытному от природы человеку, к тому же профессиональному военному разведчику, задать капитану юстиции вопрос о назначении этих предметов. Сам же я мог только предположить, что на четвертом этаже располагались разного рода лаборатории, где изучались вещественные доказательства по уголовным делам.

В кабинете находились пять человек. Двое молодых парней были в белых халатах, один в темно-зеленом, не таком марком, как белый. Судя по всему, это тоже был какой-то эксперт, причем старший по возрасту и, возможно, по должности, и двое пожилых людей в простой цивильной одежде.

Как я догадался, это и были понятые, что присутствовали при обыске в квартире моего брата — мужчина лет шестидесяти и примерно того же возраста, может быть, слегка моложе, женщина. Скорее всего, соседи из того же подъезда. Последний вывод я сделал на основании того, что Юровских, показывая на меня раскрытой ладонью, спросил понятых:

— Вы еще не знакомы? Это младший брат погибшего Евгения Алексеевича — Дмитрий Алексеевич. Судя по всему, квартира теперь будет принадлежать ему.

Мужчина и женщина одинаковым жестом приложили правую руку к груди и слегка наклонили головы. Правда, для этого женщине пришлось переложить тяжелый пакет из правой руки в левую.

Оружейный сейф брата стоял здесь же, на открытом пространстве посреди кабинета. Это был стандартный металлический ящик метра в полтора высоты, узкий и не глубокий. Я видел такие в оружейном магазине и у своих друзей-охотников. Содержать в таком можно было даже длинные охотничьи ружья. Они как раз помещались там в собранном виде. Бумажный листок с печатью и несколькими автографами заклеивал замочную скважину. Я вытащил связку ключей, выбрал среди них самый длинный, с двумя бородками, который, в моем понимании, и должен быть сейфовым ключом, и подал связку капитану юстиции. Юровских передал ее эксперту в зеленом халате, подтвердив тем самым его старшинство.

— Проверьте свои подписи и убедитесь в целостности печати, — предложил эксперт понятым.

Женщина из кармана даже очки достала, чтобы показать свою чрезвычайную внимательность и ответственность. Оба целостность печати безоговорочно подтвердили, после чего эксперт прорвал ключом бумажку и открыл дверцу.

Мой взгляд упал не на полку, где должен был храниться пистолет, а на нижнюю часть узкого сейфа, где пачками были уложены деньги. Я сразу заметил, что там были и пачки рублей, и пачки с долларовыми купюрами, и большие пачки с евро, и даже в отдельном целлофановом пакете свернутые трубочкой и стянутые резинкой стодолларовые купюры. Навскидку я даже предположить не мог, сколько там. Никогда не думал, что мой брат обладает такими богатствами. Ему просто неоткуда было взять такое, как я считал. Да и дом его не выглядел богатым.

— Ни хрена себе! — сказал капитан Юровских. — Вытаскиваем, считаем. Новая работка нам подвалила. Понятые, присаживайтесь и внимательно наблюдайте за счетом.

Те послушно сели.

Я же как стоял в стороне, так в стороне и остался, не соображая, что тоже должен помочь считать. Деньги вывалили на середину стола.

— Я банковскую машинку принесу — купюры считать, — сказал один из экспертов в белом халате и, не дожидаясь ответа, выскользнул за дверь.

— Вы теперь, товарищ капитан, богатый наследник, — заметил капитан юстиции.

— И подозреваемый в организации убийства брата? — с неприкрытым сарказмом в голосе спросил я. — Ради наследства. Это тоже, мне думается, версия, которую игнорировать нельзя. Хотя у меня есть стопроцентное алиби. Во время убийства я находился у себя в штабе батальона, и многие готовы подтвердить это.

— Спасибо, что подсказали, — с не меньшим сарказмом и даже ехидством парировал Юровских. — Буду думать и над этой версией тоже.

— На здоровье. Главное, чтобы думалось правильно, в нужном направлении, и верно расставлялись акценты. — Я говорил зло. — Но меня сейчас другое волнует. Откуда у Евгения столько денег. Я всегда считал, что он человек небогатый.

Принесли машинку, начали считать. Даже со счетной машинкой это заняло много времени, потому что требовалось переключать и перестраивать систему счетной машинки под разную валюту, а это, как оказалось, не самый простой процесс. Всего, когда закончили считать, оказалось ровно семнадцать с половиной миллионов рублей, миллион триста двадцать семь тысяч долларов и миллион триста двадцать тысяч евро. И все крупными купюрами.

— По сегодняшнему курсу это в целом составляет примерно сто восемьдесят шесть миллионов шестьсот двадцать тысяч рублей. Что прикажете делать с деньгами? — опуская калькулятор, который держал в руках, спросил меня капитан Юровских.

— А что вы в таких случаях с ними делаете?

— Если деньги нажиты преступным путем, они конфискуются и передаются в государственное казначейство.

Передо мной стояла проблема, которая на первый взгляд не выглядела сложной. Казалось бы, разумным и адекватным действием с моей стороны должно быть принятие такого наследства. Тем более что я, как и все, наверное, россияне, время от времени ощущал некоторые финансовые затруднения. Но меня смущал вопрос о происхождении таких громадных для меня да и для моего старшего брата сумм.

— Как нажить такие деньги отставному офицеру честным путем, я не могу себе представить. Тем не менее я пока не вижу доказательств, что они нажиты преступным путем. Что скажете, товарищ капитан? Пенсия, вместе с «боевыми» у подполковника ВДВ не такая уж и большая. Заработок в охранном предприятии тоже невелик. Вам решать…

— У нас нет даже намека на то, что подполковник в отставке Довгополов занимался каким-то преступным бизнесом. Пока доказательств нет, деньги до завершения срока вступления в наследство ^[4], я полагаю, будут храниться у нас или же должны быть переданы в банк на депозит. Там пусть и небольшие, но проценты. По сумме процент вообще получится солидный. Депозит — это не оружейный сейф. Честно говоря, я впервые с подобной ситуацией встречаюсь и не знаю порядка. Но мы все выясним и сделаем согласно букве закона, можете не сомневаться…