Стреляющие горы - Геннадий Ананьев Страница 9

— Неверные, сдавайтесь! — кричали на русском языке наступавшие «духи».

— Держи карман шире!

Пограничники стреляли прицельно, и в какой-то момент стало казаться, что душманы выдыхаются, напирают не столь рьяно, как вначале. Когда накал боя немного ослаб, Меркульев, используя естественные укрытия, подполз к Протасову.

— Товарищ майор, боеприпасы на исходе.

— Продержимся. Вертушки, думаю, уже на подлете.

В этот момент Меркульев засек блик снайперского прицела и навалился на Протасова, придавив его своим телом к земле. В следующий миг рядом раздалась пулеметная очередь, и со скалы полетел вниз вражеский снайпер. И все же снайперская пуля задела Меркульева: по его спине расползалось красное пятно.

Душманы осмелели. Теперь они лезли напролом, натыкаясь на короткие очереди пограничников, — патроны приходилось экономить.

— Где же вертолеты?!

Вертушки уже давно были в воздухе. Летчики спешили. Надо было и успеть как можно скорее помочь попавшим в передрягу бойцам, и управиться засветло. День клонился к вечеру. Солнце спускалось за ломаную зубчатку гор, в долинах густели сумерки, но над горным массивом было еще светло, и с воздуха пока что отчетливо виднелись серые безжизненные склоны гор. Командир первого экипажа решительно направил свою машину в ущелье с отвесными скалами по обе стороны.

Наконец, пара Ми-8 вышла в заданный район. К тому времени сумерки еще плотнее заполнили впадины и расщелины.

— Скоро совсем стемнеет, — вздохнул командир ведущего вертолета, — работка осложнится.

Затем приказал радисту:

— Уточни у Протасова, где духи, с какой стороны удобней на них заходить.

На это ушли считанные минуты, после чего один из вертолетов, набрав высоту, сбросил над местом предстоящей посадки святящуюся бомбу. Пока она, повиснув на парашютике, освещала местность, вертолеты прижали душманов огнем бортового оружия и вынудили их поспешно отступить. Затем под прикрытием ведомого, оставшегося в воздухе, первая вертушка направилась к площадке, выбранной поблизости от обороняющихся пограничников.

Ведомый Ми-8, словно на учениях, сделал разворот и выпалил по отступавшим «духам» разящие стрелы ракет. Еще один разворот — еще залп. НУРСы ложились под ноги разбегавшимся душманам. Зачистку территории довершали укрывшиеся у входа в пещеру пограничники, которые меткими очередями добивали «духов», спешивших укрыться среди скал.

Тем временем другой вертолет принимал на борт пограничников. Первыми погрузили Меркульева и других раненых.

— Быстрее, быстрее, — командовал Протасов.

— Оружие давайте, сами — следом. Кто не в силах самостоятельно, руку мне. Быстро, — вторил ему вертолетчик.

Пограничники выполняли команды, как могли. Измотанные неравным боем, они находились на пределе сил. А к ним уже спускались бойцы, оборонявшие вход в пещеру. Рядом с ними бежали небритые, в грязной, обтрепанной одежде освобожденные пленники.

— Явный перегруз, командир, — предупредил борттехник, когда последний солдат забрался в вертолет.

— Они же не обедали, — попытался пошутить Протасов. — Дели их вес пополам. Прорвемся.

Увеличив обороты, вертолет с пограничниками начал набирать высоту.

— «Альбатрос», я «Беркут». Бойцы у нас на борту. Есть несколько раненых. Один — тяжело.

После доклада командир вызвал ведомого:

— Валера, у тебя ракеты остались?

— Есть еще.

— Давай я тебе подсвечу, пальни-ка по пещере. Говорят, там столько всего осталось. Съесть не удалось, так хоть надкусим.

Сделав разворот, первая вертушка осветила бортовым прожектором вход в пещеру и взмыла вверх. Вторая повторила маневр первой и выпустила по пещере оставшиеся в запасе снаряды. Внизу сверкнули всполохи взрывов, и по расщелине поползли клубы черного дыма.

…Пока раненых размещали в вертолете, генерал подозвал к себе доктора:

— Прошу вас, сделайте все, чтобы вернуть офицера в строй.

— Жить будет. Это я вам твердо обещаю. Сегодня его доставят в наш центральный госпиталь, а там врачи высокого класса. Ну, а насчет возвращения в строй… Тут многое будет зависить от него самого.

Оглушительно взвыл двигатель, и после короткой пробежки вертолет оторвался от земли. Дождавшись, пока он наберет высоту, генерал обернулся к стоявшему за его спиной начальнику отряда:

— Мне — машину и автомат. Со мной — твой заместитель и, на всякий случай, пара толковых пограничников. Маршрут такой: вначале в управление ФСБ, затем — в армейский полк. Сейчас же пошлите УАЗ с хорошей охраной за женой старшего лейтенанта Меркульева. Позвоните начальнику заставы, пусть ее проводят к перевалу. Тоже с надлежащей охраной.

— Есть! Машину для вас сюда вызвать или заедем в штаб?

— Поехали в штаб. Дорогой обсудим, как усилить этот участок границы.

— Отряд там разворачивать нужно. Полнокровный отряд.

— Это я и без тебя знаю. Вот только где столько денег взять, чтобы отряд развернуть? Буду докладывать в Москву. Так больше продолжаться не может. Пока же перебрось туда часть людей из комендатуры, с соседних застав.

Не заходя в штаб, генерал пересел в поданную ему машину и сразу же поехал в управление ФСБ. Его встретил дежурный и проводил в кабинет начальника, генерал-майора Лоськова Романа Ивановича. Они пожали друг другу руки, и хозяин кабинета пригласил Протасова к приставному столу. Сам сел напротив.

— Я был уверен, Алексей Михайлович, что вы посетите наше управление.

— Неужели у вас не было данных о готовящемся прорыве через границу?

Лоськов молча встал, открыл сейф и протянул собеседнику бланк с расшифрованным сообщением. Протасов пробежал по нему глазами:

— «На послезавтра намечен переход через перевал по Змеиному ущелью пятисот пятидесяти боевиков. Их поведет человек по имени Хасан, которого назначили горным амиром. Хасан прибыл после обучения в секретных центрах и имел тарную встречу с одним боевиком из арабов по прозвищу Турок. Абрек».

Подождав, пока Протасов прочитает агентурное донесение, Лоськов заговорил:

— Полученное сообщение я сразу же отправил в Центр. В Змеиное ущелье был выслан отряд ГРУ. Рассказываю я вам, Алексей Михайлович, об этом как афганец афганцу.

— Ну и порядки пошли! Одно дело делаем и друг другу головы морочим. Граница страдает, а мы без глаз и ушей. Как слепые котята, от которых мать отказалась.

— Вам ли, Алексей Михайлович, не знать, где собака зарыта.

— Понимаешь, Роман Иванович, — разволновавшись, Протасов перешел на «ты». — Не могу я спокойно смотреть, как люди гибнут. Граница с Грузией практически открыта. Временные погранпосты, которые мы там выставляем, дела не решают. Вон боевики как поперли — сотнями. Вооружены до зубов. На всех совещаниях я высказывал свои предложения. Да разве я один. В ответ одно и то же: подождите, сейчас нет денег для инженерного оборудования необустроенных границ по классической схеме. И никто не хочет посчитать, сколько этих денег утекает из страны через открытые границы.