Гражданин Винс - Джесс Уолтер Страница 9

Винс не может не задаться вопросом: что это значит? Нет ли и здесь какого-то знака?

Он открывает бумажник и кладет свидетельство рядом с твердой карточкой социального обеспечения.

Следом он открывает коричневый конверт почтальона. Схема работает так. Почтальон ищет письма с новыми кредитками и складывает их в коричневый конверт для Винса, тот открывает их на пару, переписывает номера, кладет карточки обратно и заклеивает конверт с помощью клеящего карандаша. Карточки доставляются адресатам. Обычно проходит месяц или два, прежде чем люди догадываются, что кто-то делает покупки за их счет. К тому времени Винс успевает избавиться от кредиток.

На этот раз улов невелик: выпадают шесть конвертов с «Мастер Кард» и «Американ Экспресс». Он прощупывает твердые карточки внутри. Вдруг из конверта выскальзывает и падает на стол белый сложенный листок примерно того же размера, что и свидетельство о регистрации. Он смотрит на записку от почтальона. Нет, это неправильно.

Ужас занимает очень мало места.

Винс косится на записку и думает, не проигнорировать ли ее. Ему это не нужно. Только не в конце такого дня, как сегодня! Он все-таки берет послание и читает.

«Надо встретиться. Завтра. Где обычно.

Важно».

Нет. Все не так. Винс встречается с почтальоном по понедельникам. Они общались только вчера. Он заплатил почтальону и отдал несколько карточек, которые нужно было отправить адресатам. По понедельникам. Они никогда не встречались в другие дни. Завтра среда. Так нельзя. И тут все: предчувствие дурного, страх, паранойя — что бы это ни было — возвращается.

Может, из-за того, что он вернулся домой, где этот день начался с таких тревожных мыслей, а может, из-за того, что одновременно пришли свидетельство о регистрации и записка от почтальона, Винс чувствует, что впереди сгущается тьма. Он ощущает вкус того ужаса, с которым проснулся утром. И знает наверняка: они его нашли. Они собираются его убить.

Когда ты умрешь, мир продолжит существовать без тебя. Он поглотит тебя, как черная вода — брошенный в нее камень. Вот так.

Он поднимает взгляд и видит Барбару Уолтерс за столом ведущей дебатов. Ее склоненная к плечу огромная голова с серьезным выражением лица заняла весь экран. «Господин президент, взгляды всех граждан страны сегодня устремлены на заложников в Иране. Я понимаю, это больное место, но вопрос о том, как мы отвечаем на террористические акты, выходит за пределы нынешнего кризиса».

Винс вспоминает Ленни («Ты параноик, Винс»), и Дага («Думаешь, я пойду против тебя?»), и Дэвида («Всем плевать на тебя»). Они правы. Все. Он параноик. А они идут против него. И всем плевать. Холодок поднимается по лодыжкам до икр.

Джимми Картер закусил губу и сочувственно наклонил голову.

«Барбара, одни из разрушительных болезней этого мира — страх и деятельность террористов… мы приняли на себя обязательства предпринять серьезные шаги против террора. Борьба с угоном самолетов — один из пунктов этих обязательств. Но в конечном счете самая большая террористическая угроза возникнет, если одно из таких радикально настроенных государств, как Ливия или Ирак, которые считают терроризм политикой, получит в свое распоряжение атомное оружие».

Пока мы следим за мелочами, крупные действия остаются незамеченными. Мы так поглощены второстепенными всплесками новостей и воспоминаний, что пропускаем значительные волны истории.

Винс встает и чувствует, как кровь пульсирует в ушах. Ладно. Думай. Думай! Кто за всем этим стоит? Кому это выгоднее всего? Проблема с заговорами состоит в том, что раскрыть их может лишь сумасшедший. Вот почему заговоры так эффективны: они разбивают истину на мелкие кусочки, и только сумасшедшие способны увидеть картину целиком, всматриваясь в отдельные кусочки. А кто поверит чокнутому? Теряешь контроль над происходящим? Винс трет виски. Теряешь, ведь правда?

Рональду Рейгану не терпится ответить.

«Вы дважды задавали этот вопрос. Полагаю, вам следует хотя бы один раз получить ответ на него. Меня недавно обвинили в том, что я втайне вынашиваю план по ситуации с заложниками… На ваш вопрос трудно ответить, поскольку при сложившихся на текущий момент обстоятельствах никто не хочет говорить ничего, что может так или иначе нечаянно задержать возвращение этих заложников».

Ладно, предположим, Дэвид прав. И это Винса намерен прикончить не кто-то из старой шайки. Может, кто-то из его собственных людей пожелал отхватить кусок побольше или увеличить количество кредиток в каждой партии? Почтальон? Ни в коем случае. Он ничего не знает. Остаются Даг и Ленни. Трудно представить, чтобы у Лена хватило на такое мозгов, а у Дага кишка тонка. Похоже, они оба безобидны. С другой стороны, есть древняя сицилийская поговорка, которую часто вспоминал Колетти: бойся врага улыбающегося.

Президенту Картеру об этом напоминать не надо. «Подобное заявление в высшей степени опасно и агрессивно по характеру, хотя и произносится спокойным голосом». Наверное, эти последние слова: «спокойным голосом» — заставляют Винса выйти из глубокой задумчивости и услышать приглушенный шум, который доносится уже секунд тридцать. На улице урчит мотор машины.

Для определенных групп людей — секретных агентов, преступных сообществ, учениц средней школы — тайные заговоры чудятся в каждом вздохе. Поэтому нет ничего удивительного в том, что люди Рейгана добрались до конспекта дебатов Джимми Картера и использовали их, чтобы подготовить своего кандидата. Или, возможно, Рейган ведет закулисную игру, чтобы заложники не вернулись до самого конца выборов.

А что делать Винсу, который выглядывает из-за приоткрытой занавески и осматривает комнату в поисках оружия? Какие замыслы роятся вокруг него? Какие потоки злости, алчности и рока? И — что еще важнее — кто сидит в той машине, что тарахтит у его дома?

Винс ползет на четвереньках по покрытой инеем лужайке. Он не узнает машину, «Импалу» начала семидесятых. Он сжимает тонкую свинцовую трубу, холодящую руку. Нашел под раковиной. Трава шуршит под руками и коленками. Винс отползает от машины к соседнему дому, потом двигается за кустами, вылезает точно за багажником и вдыхает выхлопной газ. На бампере наклейка: «Торможу только перед снежным человеком!». Винс делает шаг в сторону, пригибается, перехватывает покрепче кусок трубы и прерывисто вздыхает. Так. Хорошо.

Он подползает к заднему бамперу так, чтобы водитель его не увидел. Хорошо. Пригнуться ниже. Водитель курит, глядя на дом. Винс закрывает глаза, считает до трех, бросается к дверце водителя, открывает ее, вытаскивает парня за волосы и бросает его на траву. Сигарета, посверкивая, летит на лужайку. Парень пытается отползти на спине.

Подросток. Лет восемнадцати. Длинные прямые рыжие волосы и голубая куртка курьера с большой желтой буквой «М».

— Простите! — говорит он, закрывая голову руками.

Винс замахивается, но не бьет его.

— Ты один?

— Да. Господи. Не бейте меня.