Ад находится в Камбодже - Иван Стрельцов Страница 9

— Опаньки, нашего полку прибыло.

— Точно прибыло, бо чужие здеся не бродят.

Перед Денисом стояли двое незнакомых, крепко сложенных парней. Оба в просторных камуфляжных штанах, летних тельняшках с бело-терракотовыми полосами (отличительная черта «краповых» от флотских и десантуры).

Первый обратившийся к Давыдову обладал физиономией типичного урки — такие, как правило, попадают за решетку не осмысленно, а по избытку энергии и по безбашенной удали. Белобрысый чуб торчал над его макушкой, как перья Чиполлино; короткий нос с облупившейся кожей напоминал переваренную картошку; маленькие серые глазки бегали из стороны в сторону, будто высматривали, какую бы пакость устроить. Он был на полголовы ниже Дениса, но при этом умудрялся смотреть на того свысока.

Второй спецназовец был мужчиной серьезным, с грубыми, как у рукотворной статуи, плохо вытесанными чертами лица. Во всей его внешности скользила флегматичная уверенность в своих силах. Незнакомца он не удостоил даже мимолетного взгляда.

Встретившие Давыдова бойцы были абсолютно правы: сюда действительно чужим дорога была заказана. «Балашиха» — учебный центр подготовки спецназа госбезопасности «Альфа» и «Вымпел», а позже «Витязя», отряда специального назначения МВД — был чем‑то вроде закрытого клуба. Почему закрытого? Ответ прост. Несмотря на режим сверхсекретности, с момента демократических преобразований иностранные делегации наведывались сюда с завидной регулярностью. И тем не менее, несмотря на вроде бы внешнюю открытость, руководство ФСБ и милиции имели здесь пару зон, куда до сих пор не ступала нога иностранца. За оградой одной из таких запретных зон и находился сейчас Денис.

— Так кто ты, человече? — с новым вопросом «заумничал» наглец, которого Давыдов уже мысленно окрестил «Гопником».

— А чего я должен отчитываться перед первым встречным? — ухмыляясь, в тон ответил морпех.

— Ни фига себе уха! — «Гопник» даже немного растерялся от встречной наглости. — Каков чудило! Главное, зашел в хату, а представляться не хочет. Нехорошо…

На какое‑то мгновение Денису даже показалось, что белобрысый чуб приосанился, воинственно вытянувшись. Сверкнув золотой фиксой, Гопник обратился к своему спутнику:

— Слышь, Брикет, кореш борзеет. Надо бы поучить.

— Надо так надо, — флегматично повел плечами второй Вован [4], всем своим видом демонстрируя безразличие к развитию ситуации.

Денис внешне оставался невозмутимым, хотя внутри его мышцы и сознание напряглись на манер тетивы лука или арбалета. Достаточно одного, едва наметившегося движения, чтобы выбросить смертоносную энергию.

— Что за кипеж?

На дорожке, ведущей в закрытую зону, появился третий, могучего сложения мужик с глубоко посаженными глазами и мощным треугольным подбородком с ямочкой посреди.

— Думдумыч, прикинь, здесь какой‑то наглый перец объявился, — тут же заюлил белобрысый. — К нему по‑людски, а он корчит из себя директора пляжа.

— Понял, — лукаво усмехнулся третий и пытливо посмотрел на незнакомца. — Денис?

— Так точно, майор Давыдов, прибыл в вашу группу.

— Я в курсе, Сергеич только что донес эту радостную новость. — Думдумыч внимательно осмотрел Дениса, потом хмыкнул: — Ладно, пошли, будем знакомиться, как говорится, поближе. — Круто развернулся и двинулся в обратном направлении. Вованы молча расступились, пропуская вновь прибывшего вперед, и двинулись следом.

Шагая по асфальтированной дорожке, морпех по профессиональной привычке разведчика внимательно рассматривал свое новое место службы. Ничего особенного или секретного он не увидел. Вдоль дорожки тянулся ряд с десятком однотипных коттеджей, а дальше, под кронами высоченных сосен, увидел сооружения побольше, напоминающие корпуса профилактория.

«А чего же ты ожидал? — мысленно задал себе вопрос разведчик и тут же ответил: — Штурмовая полоса, „тропа разведчика“, стрельбище, все такое. Как говорится, для широкого просмотра. Здесь же классы и тренажерные залы по закрытым методикам. Как в песне поется: „о чем не говорят, чему не учат в школе“».

Думдумыч свернул с центральной аллеи и зашагал по узкой дорожке, ведущей к крайнему коттеджу. Проворно взбежав по ступенькам, прошел на открытую террасу.

Терраса оказалась просторной, изнутри отделанной сосновым шпоном, отчего там царил густой аромат древесной смолы. В центре стоял большой стол, заставленный бутылками с пивом, тарелками со свежими овощами, толсто порезанной колбасой, сыром, ветчиной. Между бутылками, как павшие бойцы, валялись тушки сушеной воблы, а по краям стола курганами высились остатки ее собратьев. За столом в гордом одиночестве восседал еще один представитель «краповых». Правда, был он без тельняшки и даже штанов, а из предметов одежды на этом экземпляре были лишь пляжные шлепанцы и длинные, едва ли не до колен «семейники», из которых выглядывали тонкие, но мускулистые ноги. В отличие от остальных, он был высоким и худым, а продолговатым лицом с интеллигентными чертами напоминал артиста Игоря Старыгина в молодости.

— Блин, куда вы все расползлись, — уставившись на вошедших, недовольно пробормотал интеллигент.

На что старший (а в том, что Думдумыч старший, Давыдов не сомневался) никак не отреагировал, просто подошел к столу и скомандовал:

— Стройся!

Эта команда прозвучала совершенно нелепо в подобной обстановке, но тем не менее трое бойцов в одно мгновение выстроились в ломаную шеренгу согласно уставу, втянули животы и расправили плечи.

— Товарищи офицеры, у нас пополнение. Прошу любить и жаловать, майор Денис Давыдов, разведка морской пехоты. Позывной Гусар, отныне так к нему и обращаться. — Ненадолго прервавшись, Думдумыч продолжил: — Теперь разрешите представить нашу группу. — Указав на тощего интеллигента, сказал: — Есаул, радист группы, первый разряд по альпинизму, отличный водитель и по совместительству санинструктор.

Денис пожал Есаулу руку. Несмотря на кажущуюся хлипкость, хватка у парня была крепкой.

— Брикет, пулеметчик от бога, и этим все сказано.

Пожатие у Брикета было сильным, но умеренным, как у человека, знающего свои возможности.

Третьим был белобрысый Гопник. Стоя в строю, он криво ухмылялся, нагло демонстрируя фиксу золотого металла.