Горячая точка - Иван Сербин Страница 9

Список был завизирован. Наташа вышла из комнаты администратора и первым делом окинула взглядом зал. Двое парней по-прежнему стояли у витрины «История строительства башни». «Туалетный ходок» вернулся и теперь с любопытством смотрел мультики по «Космос-ТВ».

Наташа прошла через фойе, обратилась к учительнице:

— Соберите, пожалуйста, группу.

— Ребята, — учительница несколько раз хлопнула в ладоши. — Артюхов Вова! Иди сюда. Что вы там рассматриваете? Артюхов, я кому говорю? Ребята, все подойдите ко мне. Экскурсия начинается. Артюхов, ты доиграешься.

Плавно подтянулись родители: трое затюканных пап и одна очень деловая, активная мама. Парни в плащах тоже подошли поближе. Остановились чуть сбоку, тихо переговариваясь между собой.

Наташа растянула губы в дежурной улыбке. Она привыкла к тому, что современные дети вызывали у нее если не чувство опасности, то близкое к нему. Однако надо держать марку.

Вышедший из подсобки сержант, в «бронике» и с автоматом, усмехнулся.

«Ребята», явно нехотя, сбивались в стаю и лениво мигрировали к витрине. Школьникам-то, конечно, были куда более интересны телевизоры, по которым транслировались кабельные каналы. На фиг им сдалась эта башня? Стоит себе и стоит. «Телик крутит» и хорошо. Их, молодых, волнуют совсем другие вещи.

— Артюхов! — рыкнула учительница.

Длинный, как коломенская верста, Артюхов оторвался от витрины сувенирного бутика и подошел к группе.

— Итак, ребята, мы начинаем нашу экскурсию, — заговорила Наташа. — Наверняка большинство из вас знает, — слукавила она, — что Останкинская телебашня была построена в 1966 году и являлась на тот момент самой высокой трансляционной башней в мире. На сегодняшний день первенство занимает трансляционная башня города Торонто, которая выше на тринадцать метров. Однако наша по-прежнему остается самой высокой в Европе.

— И самой безопасной, — добавил кто-то из-за спины.

Наташа обернулась. Прямо на нее смотрели интеллигентного вида юноша с ученически-серьезным лицом и рыжий ценитель туалетов.

— Да, — подтвердила девушка. — До сегодняшнего дня ни одной серьезной аварии. Кроме того, конструкторы башни давали гарантию на прочность на триста лет.

— О-о-о, — уважительно взроптала Наташина публика. Цифра произвела впечатление.

— Останкинская башня входит в мировую федерацию высотных зданий, — продолжил лекторским тоном интеллигент Март, не отрывая от Наташи внимательно-доброжелательного взгляда. — Это означает, что для ее поддержания не используются тросы-растяжки. На самом деле внутри башни имеется железобетонный «стакан», по которому проходят не только десять лифтовых шахт, силовые кабели, коммуникационные трубы и аварийная лестница, но и сто пятьдесят стальных тросов, гасящих горизонтальные колебания башни за счет силы сжатия. Натянуты они в пятидесяти пяти миллиметрах от стены, с усилием десять тысяч восемьсот тонн, что сравнимо с весом океанского лайнера. Сложность заключается в том, что конструкторы не могли предугадать столь резкого ухудшения экологической обстановки. Кислотные осадки, радиоактивный фон и прочее, прочее, прочее. Они делали расчеты, базируясь на экологической стабильности. Мы проверили.

Наташа почувствовала тревогу.

— Кто это мы?

— Я и мои товарищи, — рыжий усиленно закивал. — По нашим расчетам, на сегодняшний день фактическая усталость несущих железобетонных конструкций в несколько раз превышает максимально допустимые показатели. Башня сохраняет устойчивость исключительно благодаря сжатию. Но если одновременно лопнут две трети тросов — то есть около сотни, — она завалится, как карточный домик.

Школьники, внимательно слушавшие странного посетителя, загалдели. Понятное дело, они оценивали реальность перспективы увидеть собственными глазами обрушение самой высокой башни Европы.

— Тише, ребята, — попыталась угомонить их Наташа. — За тридцать лет существования башни не зафиксировано ни одного случая произвольного обрыва троса. Их периодически меняют. Вероятность описанного товарищем случая практически равна нулю.

По дружному вздоху девушка поняла: дети разочарованы. Несмотря на всю странность разговора, в нем был один несомненный плюс: юноша помог Наташе привлечь внимание слушателей. Они думали теперь только о башне.

— Я бы не стал утверждать этого категорически, — возразил Март.

— Вы архитектор? — не без легкого налета раздражения спросила Наташа. Продолжать обсуждение аспекта безопасности башни ей не хотелось.

— Вроде того, — ответил тот. — Студент-практикант.

— Откуда же вам тогда знать, что может случиться с башней, а чего с ней случиться не может?

— Мы специально просчитывали подобную возможность.

— Зачем?

— Для курсовой работы.

— Ах, для курсовой. — Наташа пожала плечами. — И что же вы получили за свою работу?

— «Зачтено».

— Действительно? — Девушка немного смутилась. Получи студент «незачет», было бы куда проще. Хотя, может быть, он врал? — Вполне возможно, что ваши расчеты в чем-то соответствуют истине, но далеко не во всем. И уж в любом случае этот разговор не имеет отношения к нашей экскурсии. — Она посмотрела на родителей: — Не волнуйтесь. У молодого человека просто слишком развитое воображение.