Два капитана - Сергей Зверев Страница 9

«После злосчастного инцидента с грузинскими спецназовцами, – невесело рассуждал сам с собой Барецкий, – капитан Василевский решил, что его, как говорится, сдали. Мужик он гордый и обидчивый. Вот, значит, и обиделся на руководство ГРУ, то есть – на нас. Посчитал, что его предали. Поэтому и вышел из-под контроля. Я такие импульсивные натуры знаю, насмотрелся. Мало того, я Василевского хотя и не оправдываю, но в чем-то понять могу. Недаром после того, как грузины весь его отряд положили, а мы тут мямлили нечто маловразумительное, я на себе косые взгляды своих же офицеров ловил. Мы военные, а не политики. Однако на Кавказе сейчас правит бал большая политика. И что для нее судьбы и доброе имя двух десятков человек и их командира? Звук пустой...

Но вояки, подобные Василевскому, с таким положением вещей соглашаться не хотят, и обид не прощают. Слишком серьезную закалку прошли их характеры. А Василевский, по моим сведениям, изначально был склонен к махновщине. Получается, что капитан организовал нечто вроде бандформирования. Ох, до чего слово противное, но кошку надо называть кошкой. Даже если на нее наступишь... А службу в нашем миротворческом контингенте он использовал для шлифовки и доведения до ума заранее подготовленного плана, который потом и воплотил в жизнь. Кроме того, навербовать себе соратников среди этого контингента – раз плюнуть. И теперь Василевский – изгой, которого придется травить, как волка. Неприятно все это до крайней степени, до тошноты!..»

Пойди, кстати, затрави! Достаточно внимательно приглядеться к карте Абхазии, как становится понятно: задача не из легких.

Да, площадь сравнительно небольшая. Всего-то восемь с половиной тысяч квадратных километров. С запада на восток – сто шестьдесят километров, с юга на север и того меньше – жалкая полусотня, час езды, даже по горным дорогам.

Но зато вся эта территория, которая куда меньше почти всех областей центральной России, густо поросла субтропическим широколиственным лесом, пронизана системой мелких речек, впадающих в Черное море, таких, как Псоу, Гумиста, Кодор. Добавить еще благословенный мягкий климат, позволяющий человеку даже зимой не страдать от холода. Плюс к тому разветвленные комплексы карстовых пещер.

По-настоящему высоких гор здесь нет, это не Северный Кавказ, самая высокая точка Абхазии – Домбай-Ульген, около четырех тысяч метров. Зато много распадков, ущелий, горных речек с поросшим колючим кустарником берегами, дремучих лесных урочищ, выходящих прямо на побережье и сплетающихся в запутанную сеть. Словом, ловить здесь кого-либо, тем более человека опытного, – это сущее наказанье господнее. А вот прятаться, напротив, легко и просто. Этот край идеально подходит для действий небольшой и мобильной группы вооруженных людей.

Плохо еще и то, что постоянной агентурной сети в Абхазии у ГРУ сейчас нет. Те, кто остался, надежно законсервированы, легли на дно, и светить этих людей никто не позволит. Откуда информацию получать? А без точной информации затевать какие-то оперативные мероприятия не только глупо, но и опасно.

Невеселые размышления генерала Барецкого прервал голос сидящего по другую сторону стола немолодого полковника:

– Мы получили информацию из двух независимых источников. Она настораживает. Нехорошие известия. С определенной – высокой! – степенью вероятности можно предполагать, что исчезновение съемочной группы канала «Дискавери» дело Андрея Василевского и его людей.

Генерал чуть вслух не выругался, услышав такое! Как же, был Павел Николаевич в курсе этого тухлого дела. Пропали двое подданных британской короны, Джулиана Хаттерфорд и Майкл Белчер. Именно там и пропали, где, вероятнее всего, действует дикий отряд Василевского. И если англичане сумеют найти доказательства... Совсем погано дело обернется! Значит, нужно как-то форсировать поиски беглого капитана Василевского. Только вот как?!

Моложавый подполковник, предлагавший «отслеживать ситуацию», словно бы прочел мысли своего начальника.

– А ведь капитан Василевский тогда спасся не один, – задумчиво, тихо проговорил подполковник. – Двое спаслись из всего отряда. Был еще человек, которому повезло. Александр Селиванов. Они с Василевским не то, что друзья, но... Боевые товарищи. Тут что интересно: когда-то, лет шесть тому назад, Селиванов служил под моим командованием. Недолго, около полугода. Так что я Александра чуточку знаю. И очень высоко его ценю. А совсем недавно я его встретил в Академии генштаба. И что же? Такой рубака, сорвиголова, а на кабинетной работе штаны протирает. Лекции читает! Ведь храбрец отчаянный, настоящий орел... Я вот думаю: нельзя ли как-нибудь использовать его знакомство с Василевским, их приятельские отношения? Может быть...

– Стоп! – прищурившись, прервал его генерал-майор. – Это какой Селиванов? Который в Академии генштаба лекции по выживанию в экстремальных условиях читает? Среднего роста, крепыш такой, волосы темные, а на висках сединка прорезается? И глаза характерные, серо-зеленые, дерзкие такие? Хм-м-м... Забавно! Я с ним позавчера случайно познакомился.

Барецкий замолчал, припоминая, как на крыльце Академии генштаба беседовал с понравившимся ему молодым лектором.

– Орел, говоришь? – задумчиво произнес Павел Николаевич, обращаясь скорее к самому себе. – Ну что же, посмотрим, какой он орел!..

«Лектор из него, дейсвительно, хороший, – продолжал Барецкий про себя. – И сразу видно, много где парень побывал, и много чего хлебнул. Но! Надо посмотреть, каков он в деле. Полигон? Отчего же нет... Вот на полигоне и поглядим. На орла... Может получиться интересная комбинация!»

И в голове генерал-майора Барецкого постепенно начала складываться схема операции: как использовать одного спецназовца против другого. Александра Селиванова против Андрея Василевского.

Цель операции? Самая простая: найти и...

Да, уничтожить. Нет человека – нет проблемы. Так еще учил Иосиф Первый, он же – последний.