Демоны римских кварталов - Андрей Дышев Страница 82

– Все правильно! Я вас очень понимаю. Но чем я могу вам помочь?

– Посмотрите на рисунок внимательней. Разве он вам ничего не напоминает?

– А что он должен мне напоминать? – настороженно ответил Балашов, не испытывая большого желания смотреть на гниющий ожог.

– Может, это какой-нибудь геральдический знак или символ, бывший в ходу у генуэзцев?

– Я не вижу никакой логической связи между сатанистами и генуэзской геральдикой.

– А я очень хорошо ее вижу. Очень. Сообщество антихристов, жертвой которого я стала, поклоняется Христофоро ди Негро как божеству. Он для них – духовный исток, икона, неиссякаемый источник их злобных помыслов и грешных поступков.

– Так вы неплохо осведомлены…

– Эти сведения стали мне известны совершенно случайно.

– Ну хорошо. Покажите-ка еще раз вашу ладонь… Мгм… Контур клейма очень размыт. Что-то вроде изогнутого эллипса… А внутри, кажется, символ, означающий женский пол… Могу сказать вам точно, что к геральдике это не имеет никакого отношения.

Он с трудом управлялся со своим лицом, сдерживая гримасу отвращения. Смотреть на ладонь матери Анисьи ему было очень неприятно. Да еще этот тягостный запах!

– Вы не могли бы нарисовать мне, как выглядел рисунок изначально?

Он придвинул ей газету – рисовать было негде, кроме как на полях. Карандаш она взяла сама из вазочки с отбитым краем, приспособленной под карандашницу. Черкнула им не очень-то старательно, но суть рисунка изобразила.

Балашов долго пялился на рисунок, потом несколько раз повернул газету сначала в одну, затем в другую сторону.

– Что-то вроде капли, я правильно понял? Или это символическое изображение церковного купола?.. Постойте-постойте, а вам не кажется, что это ваше клеймо уж здорово смахивает на «апостольские кегли»?

– На что?

– Вы разве никогда не слышали про «апостольские кегли»? Очень, знаете, по форме напоминает. Только я не пойму, при чем здесь сатанинская секта… Это семь похожих друг на друга камней из белого галикарнасского мрамора, размером чуть больше куриного яйца. Есть предположение, что они действительно принадлежали Христофоро ди Негро…

– Где они? – перебила мать Анисья.

– Погодите! Я еще не знаю. Я размышляю вслух… Послушайте, давайте выйдем отсюда, здесь так душно и запах… Так вот, возможно, эти камни служили консулу талисманами, возможно, это были фигурки для какой-то игры по типу нард или лото… Давайте поднимемся с вами в Дозорную башню, оттуда прекрасно виден храм Двенадцати апостолов, который стоит у Портовой башни, в древности называвшейся башней Федерико Астагуерро… Если я правильно понял, вы первый раз в крепости?.. О, ну что вы! Это такая прелесть!

– Эти камни находятся в храме Двенадцати апостолов?

– Находились, – поправил Балашов. – Осторожнее, здесь очень скользкие ступеньки, отшлифованные столетиями… Христофоро ди Негро передал камни на хранение в храм, отсюда их название – «апостольские кегли». Вообще, это очень темная история. По свидетельству современников, консул очень дорожил камнями, в то же время не желал, чтобы они находились при нем, как «завязавший» алкоголик избегает хранить у себя дома бутылки с водкой… Не устали? Еще немножко, и мы выйдем к храму на консолях… «Апостольские кегли» были найдены при раскопках в 1927 году известным архивистом академиком Готье… Подайте мне руку, я вам помогу… нет-нет, другую, я боюсь причинить вам боль… Дай бог мне памяти вспомнить, в какой из музеев Крыма «кегли» были переданы… Симферопольский краеведческий музей… Нет… Феодосийский краеведческий? М-м-м, возможно…

Мать Анисья видела, что Балашов лукавит, что он прекрасно знает, где находятся камни, но тянет, забалтывает, втирается в доверие – или он что-то заподозрил, или же хочет выпытать у матери Анисьи интересующую его информацию. «Я буду ждать, насколько хватит моего терпения… Но какой головокружительный вид! Какой простор, какая близость к небесам! Весь мир под моими ногами!»

– Пожалуйста, будьте осторожны! – предупредил Балашов. – Это место сколь и величественное, столь и коварное, и время от времени собирает свою жертвенную дань. Были случаи, когда пьяные туристы срывались, или подростки пытались спуститься прямо по скале. Здесь же практически отвесная стена… Ну вот мы уже почти у цели…

Балашов на четвереньках выбрался на маленькую площадку и подал руку матери Анисье. Здесь, обдуваемые всеми ветрами, стояли руины Дозорной башни. С одной стороны, насколько хватало глаз, расстилалось безбрежное море, а с другой – горы и притихший в ложбине поселок.

– Вам повезло, – сказал Балашов, отдышавшись, – что вы встретили именно меня. Потому как именно я возглавлял последнюю комиссию по инвентаризации исторических реликвий Генуэзской крепости… Дайте мне только собраться с мыслями, и я вспомню… Признайтесь, что ничего более величественного вы в своей жизни еще не видели! Вот как раз под нами недавно отреставрированная башня Бальдо Гуарко. Чуть правее – башня Джованни Марионе… А вот сейчас обратите внимание на те пышные сады за крепостной стеной… Видите черепичную крышу и старинную кладку? Там находится наш местный выставочный зал… Опаньки!

Балашов вдруг хлопнул себя по лбу.

– Как же я сразу не вспомнил! Как раз именно там сейчас выставлена экспозиция пятнадцатого-шестнадцатого веков, и «апостольские кегли» выложены на всеобщее обозрение.

– В выставочном зале? – уточнила мать Анисья, старательно скрывая волнение.

– Совершенно верно! До него отсюда идти минут семь, не больше. Видите, как вам повезло! Найдете своих обидчиков… может быть… отомстите им за ваше, так сказать, духовное унижение… А сегодня какой день?

– Понедельник.

– Понедельник? – разочарованно протянул Балашов и цокнул языком. – Увы, сегодня ничего не получится. Выходной. Завтра зайдете… Умоляю вас, не стойте на краю! А я все никак не налюбуюсь. Какой простор! Какое величие!