Спец - Виталий Демочка Страница 8

Когда зазвонил сотовый телефон, Михалыч ответил сразу, на этот номер звонили только нужные люди, но в этот раз он услышал незнакомый голос.

— От какого Сереги с Новосибирска? — переспросил он у звонившего. И когда на другом конце провода хозяин злополучной «Калдины» уточнил от какого именно Сереги и рассказал суть дела, выражение лица Колота изменилось, причем не в лучшую сторону. Он не любил навязываемых ему чужих проблем, но то обстоятельство, что ему иногда приходилось обращаться к тому человеку, от которого был теперешний собеседник, заставило его выслушать суть вопроса.

— Ну, подъезжай к гостинице «Уссурийск», — неохотно назначил встречу Михалыч и положил трубку.

Положил трубку на другом конце и хозяин «Калдины».

— Ну что, поможет? — с надеждой в голосе спросил звонившего находившийся рядом один из амбалов.

— Поехали! — выдохнул тот.

Волнение за нерешенный вопрос его не покидало, и, выходя из гостиничного номера, он и сам не знал, поможет ли ему этот самый Михалыч, не сказавший ничего определенного.

А Колот теперь, забыв про еду, усиленно думал, как помочь этому человеку так, чтобы обойтись без особых проблем для себя и своих подопечных спортсменов. С одной стороны, отказать в помощи новосибирскому другу нельзя, а с другой стороны, проблема была связана с человеком, связываться с которым очень не хотелось.

Большой роли в криминальном раскладе Приморья Бандера не играл, но и братве, и ментам он был известен как человек, уже неоднократно выходивший в одиночку против целых преступных группировок Уссурийска и Владивостока, и, что самое удивительное, в этих встречах он сумел отстоять свои позиции. Прошедший с восемнадцатилетнего возраста множество тюрем страны и общавшийся с ворами, Банин грамотно доказывал свою правоту на стрелках, и не решавшиеся идти на беспредел братки уезжали ни с чем. Но иногда его слов не хватало, тогда Бандера подкреплял их с помощью оружия, с которым никогда не расставался.

Свой последний срок Бандера отбывал именно за одну из таких разборок, когда в середине 90-х уверенная в своей силе группировка бывших боксеров решила показать правому в ситуации Банину, кто здесь главный. Тот не стал долго разговаривать, а молча вытащил пистолет и несколько раз в упор выстрелил в оскорбившего его Мартына и, уходя со стоянки, где все это происходило, сказал друзьям расстрелянного, что бы похоронили его как человека. Эту историю знали все, Мартын упал тогда с пулей в области сердца и никто не сомневался, что он нежилец. Кто ж мог знать тогда, что врачам каким-то образом удастся продлить ему жизнь и Бандере дадут всего три года, так как на момент суда потерпевший был еще жив. Впрочем, Колот догадывался, что тут не обошлось без денег. Вспомнил Михалыч и свое знакомство с Бандерой, и воспоминание это было не из приятных…

…Приехавший тогда на стрелку Бендер, получивший свое прозвище за хорошее усвоение уроков Остапа Ибрагимовича, бывший боксер, ныне, как водится, — рэкет-мэн Анатолий Фролов, стоял и молча выслушивал наезжавшего на него Шкета, спокойно глядя тому прямо в глаза.

Бендер был, как и все боксеры, человеком, уверенным в своей силе, к тому же обладал большими габаритами и развитой мускулатурой. Но в данный момент перед ним стояли негласные хозяева города. Воровской положенец города Юрий Ткаченко, самый уважаемый и авторитетный из всех ставленников, которые заправляли когда-либо общаком в этом городе, его правая рука, самый близкий человек Юра Колот и двое их приближенных подельников, которые умели красиво объяснять людям, что они не правы и должны платить.

— Ты кто такой вообще?! Ты кто по жизни?! — продолжал наезжать Шкет на Бендера. — Здесь все люди… Это Юра Ткач, а это его близкие, слышал, наверное? Ну, говори, че ты молчишь? Ты, какое право, вообще, имел забирать у него машину?! Он че тебе должен был?! Или кому из вас? Где тот, что с тобой был?! — поток вопросов Шкет выпаливал по отработанной и проверенной годами схеме.

— Сейчас подойдет, на одиннадцать же стрелка, — спокойно ответил Бендер, не смотря на наколенную обстановку.

— А он кто такой?! — продолжал наезжать Шкет.

— Мой двоюродный брат, только освободился.

— Откуда освободился? — задал вопрос Колот, разбиравшийся в этих делах лучше Шкета.

— Где он сидел?! — тут же подхватил Шкет, что бы не снижать темпа наезда.

Бендер начал объяснять оппонентам, где и когда отбывал заключение его двоюродный брат. Вот тут-то и подошел Бандера, подошел спокойно, хотя отчетливо слышал угрожающий тон в свой адрес.

— Привет всем, — поздоровался он со всеми.

— А ты кто такой?! — тут же переключился на него Шкет. — Откуда ты взялся?! Понаблатыкался что ли там в Челябинске?! Порядки тут уральские устраиваешь?! — Шкет знал, что в Челябинском управлении исполнения наказаний была воровская постановка, было слишком много правильных людей, воспитанных вором Северенком. Но темп решил не снижать — наезд есть наезд. Если братья сейчас съедут и отдадут машину, то доказать свою правоту в присутствии воров или их близких будет уже сложно.

— Я тебя сейчас быстро обломаю! — начал подходить Шкет к Бандере с угрожающим видом. — Я тебе покажу, как…

Что именно он хотел показать ему, Шкет сказать не успел, его прервал неожиданно раздавшейся выстрел, пуля угодила Шкету в живот. Он осекся, выпучил глаза и, содрогнувшись от боли, упал к ногам Бандеры, несколько раз дернулся и затих. В этот момент Колот и остальные увидели кончик ствола пистолета, торчащий из-под аляски Бандеры, тот стрелял, не вынимая рук из кармана, поэтому и не было понятно, откуда выстрел.

Бендер с удивлением посмотрел на брата, такого не ожидал даже он. Банин был младше его на четыре года и, когда еще в семнадцатилетнем возрасте собрал свою первую бригаду и начал рэкетировать только зарождавшиеся тогда кооперативы, по силовым вопросам обращался к нему, к своему старшему брату. У юного Бандеры на взрослых конкурирующих с ним блатных рука не поднималась. Если нужно было кого-то проучить, он шел к нему. А сейчас…

Бандера опустил глаза на лежавшего на земле Шкета и абсолютно спокойным голосом спросил всех:

— Кто это?

Все молчали, поглядывая на исчезающий кончик ствола.

— Чей это человек? — также без каких-либо эмоций повторил свой вопрос Бандера.

— Мой, — Ткач вынужден был ответить, чтобы не уронить свой авторитет.

— А почему твои близкие не научены тобой тому, как с людьми разговаривать? — Бандера говорил медленно и спокойно, и Ткач решил промолчать, весьма правильно рассудив, что спокойствие говорившего свидетельствовало лишь о том, что второй выстрел, в случае чего, не заставит себя ждать.

— Нам бы поговорить с тобой надо тэт-а-тэт, — разрядил обстановку Колот, обращаясь к Банину дружелюбным тоном.

Тогда разошлись нормально, более того подружились, и Ткач иногда обращался к братьям по щепетильным вопросам. Но прошло уже более двенадцати лет. Ткач давно убит, Бендер тоже, а Банин, не получивший ни от кого поддержки после последней отсидки, двигался самостоятельно, и что у него на уме, никто не знает. Даже разговаривая с ним, по его «стеклянным» глазам никогда не определишь — улыбнется он сейчас или выстрелит.