Небесный шторм - Сергей Зверев Страница 8

Авантюрный ум работал. Убедившись, что установка готова, Али решил продать ее еще раз – теперь в России. Денег, как и водки, много не бывает. Он активировал старые связи, нашел контакты в Министерстве обороны. Вопрос решался чудовищно медленно, с волокитой. Как всегда – никому ничего не нужно! Впервые в жизни Али столкнулся с такой непробиваемой бюрократией! Он был нешуточно изумлен, до какой же степени чиновникам на все плевать! «Завершающим аккордом» стал визит в один из высоких кабинетов. «Ответственный» господин в погонах с одной, но большой звездой смотрел на него глазами невыспавшейся жабы и откровенно не понимал, чего хочет ученый. С современными оборонными разработками в «поднимающейся с колен» России все в порядке, «сказочные» проекты ведомство не интересуют. Впрочем, если товарищ согласен «откатить» некоторую сумму, можно попробовать посмотреть, что за идея такая, и выработать ряд пожеланий и рекомендаций… Излишне говорить, что Али громко хлопнул дверью.

Безуспешное «хождение на сторону» удалось сохранить в тайне. Через месяц Али продемонстрировал установку заказчикам. Бизнесмены впечатлились и даже немного испугались («шайтан-машина» какая-то). Долго думали и решили раньше времени не информировать иранских «товарищей». Заказчики помогли Али вместе с помощником тайно переправить установку в Западный Азербайджан, где на уединенной вилле в районе города Сильване Али продолжал работы по усовершенствованию своего детища. Проблем с финансированием не было, на выходные он ездил в Баку – к детям, к матери, к жене. Он уже не был «семейным уродом» – он зарабатывал больше, чем вся эта компания, вместе взятая!

Оставалась единственная закавыка: война в Иране, о необходимости и неизбежности которой так много говорили специалисты, все никак не начиналась. А порой, читая новости, переваривая аналитические заметки, он начинал переживать, что она никогда и не начнется! «Стрельба» по машинам на трассах – одно, а поворачивать вспять историю – несколько другое. Все чаще возникали сомнения, что именно то, для чего создавалась установка – уничтожение в массовых количествах военно-воздушных объектов, – может не выгореть. Требовался эксперимент – мощный, с размахом, на полную катушку. А сбивать гражданские самолеты для Али Магомедова было неприемлемо в принципе, хотя не раз завуалированные предложения от заказчиков и поступали. Невзирая на то что он делал, Али считал себя человеком с твердой моральной позицией и верил в искупление грехов.

Конец 2010 года. Начало следующего. Вспыхнул Тунис, взорвался Египет, Сирия, Йемен. Арабский мир залихорадило. Стартовали беспорядки в Ливии. Власть Каддафи, висевшая на волоске, внезапно окрепла и показала всему миру, что считаться с ней стоит. В марте начались бомбардировки НАТО, и Али, окопавшемуся в родном Азербайджане, стало интересно. Но установка считалась проданной, он не был волен распоряжаться ею по собственному усмотрению. Али не знал, что разведка Каддафи рыщет по всему миру и его уже заметили. Полковник МО России, с которым он был на контакте, слил информацию об Али Магомедове военному атташе посольства Ливии в России, и в один прекрасный день на вилле в Сильване объявились два учтивых господина арабской внешности, предъявили полномочия, представились. Один оказался сотрудником Секретной организации Джамахирии (Hayat Ann al Jama-hariya), второй представлял военную разведку – Istikhbarat al Askariya. Беседа, к удовольствию сторон, проходила продуктивно. Господин Али может не беспокоиться – войны в Иране в ближайшие десять лет не будет. Корпус стражей исламской революции приступает к учениям «Великий пророк-6», включающим ракетные запуски. Будут испытывать ракеты ближнего, среднего, дальнего радиусов действия – в частности «Шахаб-3», способные достичь Израиля. Уже и лозунг придумали – «Послание мира и дружбы в адрес других стран региона». Никто в своем уме в эту клоаку не полезет. Другое дело – Афганистан, где еще пещерный век не кончился, или Ирак, в котором даже химического оружия не нашли. Так что с братьями-иранцами все в порядке. А вот север Африки тонет в крови. Вопрос с азербайджанскими бизнесменами и их иранскими коллегами улажен за приличную сумму. Их любезность не знает границ, они готовы позаимствовать установку и ее творца (если творец, конечно, не возражает). И творца не должно волновать, каким образом установка перенесется в воюющую, разорванную на части Ливию – соответствующие люди об этом позаботятся. Готов ли он принять посильное участие в судьбе единоверцев? И – черт возьми! – прекрасная возможность проверить установку в деле!

«Гонорар» за работу был такой, что Али не поверил. Половина суммы – авансом. Закружилась голова, дыхание перехватило от безбрежных перспектив. Он уже не слушал, что там стонет жена, о чем лопочут дети, мама, младший брат. Они никогда не хотели его понять! Он поразился четкости действий ливийских спецслужб. Переброска в Триполи через Хартум – без единого происшествия. Установку переправляли частями – через Марокко и Алжир. Создали все условия – кормили, поили, опекали и чуть ли не спать укладывали. Любое пожелание Али Магомедова становилось законом, и специальное подразделение «опекунов» разбивалось в лепешку, чтобы его выполнить. Но больше всего Али изумила безупречная операция, проведенная спецслужбами, по поиску наводчиков авиации НАТО, которые дали точные данные о времени и месте нанесения очередного удара, а также предоставили координаты пересечения границы…

– Господин Али, пора сворачиваться, – прозвучало над ухом.

Он вздрогнул, поднял голову. Праздник отгремел, ливийцы были собраны и деловиты. Ильхам, еще подрагивая от волнения, преданно смотрел боссу в рот, ожидая указаний. Руководитель группы поддержки капитан Азиз Урхан ждал ответа.

– Да, конечно, капитан, – встрепенулся Али. – Ильхам, живо разбираем нашу кормилицу… Какие планы, капитан? Куда приказано доставить установку?

– У меня приказ – чем бы ни закончились испытания, доставить пушку на базу ПВО под Махинеи – это двадцать километров в направлении Триполи. Рисковать мы не можем, везти ее в столицу опасно, эта штука должна находиться под надежной охраной.

– Опасно, Азиз, – скептически покачал головой Али. – Об этой штуке никто не знает – режим секретности и все такое. Окружите тремя кольцами охраны – у любопытных сразу появится соблазн выяснить, чего вы там охраняете. А любопытных в этих краях – больше, чем сусликов. Согласны, капитан?

– Согласен, господин Али, – усмехнулся Урхан. – Но согласилось бы с вами еще и мое начальство…

Али посмотрел на часы. До рассвета – больше часа. Вполне успевают разобрать установку и доставить под Махинеи…

И снова повезло французскому летчику – он протащился по овражистой местности метров двести и наткнулся на кресло, в котором выпал из самолета! Свалилось оно удачно – можно присесть и отдохнуть. Впрочем, расслабляться в нем не стоило – лишь прикоснулся, и оно развалилось на две половинки. Плевать – отличная примета для пилота! Первым делом он проверил радиомаяк. Устройство работало! Лампочка мигала в такт посылаемому радиосигналу. «Спасен, почти спасен», – радостно колотилось сердце. Кресло валялось в ложбинке, значит, надо выйти на равнинную местность и терпеливо ждать спасателей. «Может, западня?» – запоздало сработал предохранитель. Он выхватил пистолет, сполз в извилистую канаву. Но что-то не похоже было, что его окружают кровожадные солдаты Каддафи. Тишина стояла – как во вчерашнем дне. Выждав несколько минут, он вернулся к находке, походил вокруг да около, проверил при помощи карманного фонарика, не ступала ли рядом нога человека. Можно успокоиться, ждать – люди на джипах кресло не нашли. Он выбрался из ложбины, пристроился в седловине между двумя покатыми валунами и принялся жевать неприкосновенный запас. Сколько самолетов упало? Он не знал. Кроме него, падал Доминик Лазар, падал Гурден, Жюстье, швед Свенсон, кто-то еще. Если поймали Лазара, это не значило, что поймали всех остальных. Возможно, кто-то еще бегал по пустыне, кто-то забился в укрытие, выжидал, кто-то, как и он, прорывался на север. Если объединить усилия, бежать бы стало веселее. Но сколько он ни вслушивался, не различал ни звука. Горизонт был чист, вертолеты не летали. Гул спасательного геликоптера он бы различил среди сотен других звуков. Сколько можно тут сидеть? До рассвета совсем немного…