Крайняя необходимость - Фридрих Незнанский Страница 8

Турецкий машинально вытащил пачку своего облегченного «Мальборо» (черт бы побрал Славку с его карканьем!), но вовремя вспомнил, что при Меркулове курить не стоит. Да он сегодня и выглядел действительно как-то бледновато. И Турецкий снова взялся за яблоко и съел его целиком — без отходов производства — с косточками.

— Значит, все как обычно, — продолжать нудить Меркулов, внимательно наблюдая за этой процедурой.

— Все как обычно, — так же занудно подтвердил Турецкий.

— Олимпиаду смотришь?

— Урывками. Ночные повторы. Когда наши что-то выигрывают.

— Наши что-то редко, — вздохнул Меркулов.

— То-то и оно.

— То-то и оно…

Турецкий все-таки ждал продолжения. Почему-то ему казалось, что оно последует.

— Может, все-таки кофе? — сказал Меркулов. — Меня тут по-польски научили. Я, правда, сам его почти не пью, ты-то знаешь…

— Костя, — не выдержал Турецкий, — зачем звал?!

Зазвонил телефон. Меркулов снял трубку и механически сказал:

— Я занят… Что? А, понятно. Это тебя, Саша. — Но трубку при этом положил.

— Как это — меня? — не понял Турецкий.

— Передали, что к тебе посетитель пришел, наверно, важный, не может ждать, — объяснил Меркулов, — так что поторопись.

— Странно, я вроде никого сегодня не ждал… Так, а ты что хотел?

— Ты иди, разберись со своими делами, а ко мне после обеда загляни.

— Ну как знаешь, — пожал плечами Турецкий и вышел из кабинета Меркулова.

Важным посетителем оказался не кто иной, как Гордеев. Он скромно сидел в общей приемной, словно сам тут никогда не работал, а ведь был не так уж давно следователем Генпрокуратуры.

— Ну слава богу, — вставая, сказал адвокат. — А я боялся, что не застану тебя.

— Пошли, — коротко сказал помощник генерального. У них было неписаное правило: при посторонних ни полслова деловых разговоров. — А телефон на что существует? — наконец дал себе волю и проворчал Турецкий, отпирая свой кабинет. — Ты-то, кстати, со своими что сделал? Почему тебя нигде нельзя застать?

— Сейчас расскажу. Дай отдышаться, не нападай. Может, кофе выпьем?

— Да вы что, сговорились сегодня? — рассердился Турецкий. — Говори с чем пришел и не зли меня. У меня дел выше крыши. И тут тебе не кофейня!

— Как знаешь.

Гордеев в кабинете старого приятеля был, разумеется, как у себя дома. Он включил кофеварку.

— Ну? — сказал Турецкий, наблюдая за его манипуляциями.

— Сейчас… — Когда кофе был готов, Гордеев с маленькой чашечкой уселся напротив хозяина кабинета. — Вообще-то я просто так заскочил. Давно не виделись — соскучился, понимаешь.

— Врешь, — уже безо всякой интонации сказал Турецкий. — Я вот по тебе совершенно не соскучился, но ты мне нужен.

— Видишь, Саня, как мы по-разному друг к другу относимся, — улыбнулся Гордеев. — Я тебя искренне люблю, а ты меня используешь. В сущности, это классическая ситуация отношений двух близких людей. В мировой литературе описана не однажды. Например…

— Иди ты со своей литературой. Лучше скажи, что случилось с телефоном?

— Отключили.

— И домашний?

— Домашний нет, но я сейчас в офисе ночую.

— Давно?

— Последнюю неделю. Работы много было.

— В офисе — это в Химках?

— Ну да.

— Хм, — сказал Турецкий.

— Что не так?

— Я в этот твой офис сегодня звонил, и секретарша сказала, что ты будешь после обеда. Что это значит?

— Значит, неплохая была секретарша, — задумчиво сказал Гордеев. — Жаль, поздно узнал.

— Почему — поздно? — удивился Турецкий.

— Я ее сегодня уволил.

Вообще-то Турецкий знал, что у Гордеева секретарши менялись едва ли не каждую неделю. Кроме того, едва Гордеев обосновался в Химках и снял там квартиру, у него начались один за другим какие-то дурацкие романы, которые хронически мешали работе. Причем поделать ничего было нельзя, женщины летели к нему как мухи на сладкое. В жизни каждого мало-мальски нормального мужика бывает такой уникальный период. С точки зрения Турецкого — успевай пользоваться, но вот гордость и надежда отечественной юриспруденции Юрий Петрович Гордеев посчитал, что подобные беспорядочные связи мешают работе и карьере, и вернулся в Москву. Точнее, каждый вечер он возвращался к себе на Новую Башиловку, а каждое утро снова отправлялся в Химки. Железным, в общем, человеком был адвокат Гордеев, уж Турецкий-то это знал.

— Говоришь, у тебя много работы? — прозондировал он почву.

— Было много. Сегодня все закончилось, — сдержанно похвастался адвокат.

— Благополучно?

— Более-менее, — отмахнулся Гордеев, наслаждаясь своим кофе.

— Денег, поди, кучу заработал? — наседал Турецкий.

— Могу выручить, если что-то случилось.

— Не в том дело, — сказал Турецкий. — У меня к тебе другой интерес.

— Иди ты?

— Сначала ответь на мои вопросы, а то ты, ловкач, как в суде себя ведешь, запутал меня и уже увел в сторону.

— Честно говоря, что-то не помню, о чем ты спрашивал.

— О телефоне.

— О, Саня! Не в бровь, а в глаз. Ведь поэтому я к тебе и приехал!

Оказалось, что сотовая компания, клиентом которой являлся Гордеев, предоставляла ему бесплатные услуги, с тех пор как он, адвокат Гордеев, в свою очередь здорово помог вице-президенту этой компании. Но неделю назад того уволили, и все договоры, которые вице-президент заключал со своими личными клиентами, были аннулированы.

— Что же ты от меня хочешь? — удивился Турецкий. — Чтобы я завел на них дело из-за этого? Как судиться с ними, ты наверняка лучше меня знаешь.

— Судиться я не хочу, — возразил Гордеев. — Я вообще не люблю судиться, ты в курсе.

— Ну да!

— В смысле, ссориться не люблю. Отношения выяснять не люблю.

— Юрка, да это же твой хлеб! — засмеялся Турецкий. — Ты выясняешь отношения как никто другой, в суде по крайней мере.

Гордеев невозмутимо молчал, всем своим видом показывая: я сказал то, что сказал, и точка.

— Ну ладно, — сдался Турецкий. — А что ты хочешь?

— Хочу вернуть свой халявный тариф. Мне с ним, знаешь ли, было очень комфортно.

— Ну тут я не знаю, как тебе помочь! Тоже мне дело государственной важности!

— Саня, не кипятись. Может быть, вместе придумаем что-нибудь?

— Что тут придумаешь? Вот у Дениса Грязнова был, помнится, подобный случай, клиент не мог расплатиться и отдавал гонорар мобильными телефонами и чем-то там еще.