Остров Бешеного - Виктор Доценко Страница 78

— Гу-гу-гу, — неожиданно мелодичным голосом пропел он.

— Куда отправили контейнер? — спросил Бешеный.

Тот никак не отреагировал. Савелий с силой встряхнул его и тут же почувствовал легкий укол в правое бедро. Обернувшись, он увидел в двух шагах от себя улыбающегося смуглого юношу в белоснежном тюрбане с небольшим арбалетом в руках. Савелий мгновенно осознал, что это за укол, — совсем недавно он имел подобный опыт — через несколько секунд он либо умрет, либо потеряет сознание. Карлик! Это исчадие ада, с которым он обязан расквитаться за Рауля. Направив внутреннюю энергию в правую ладонь, Савелий громко выдохнул:

— За Рауля! — Молниеносным движением руки он пробил мощную грудь карлика, схватил горячий бьющийся комочек сердца и вырвал его.

Карлик издал предсмертный звериный рык, подобный которому вряд ли слышали когда-нибудь эти окрестности, печально взглянул на Савелия, и его уродливое лицо стало почти нормальным. Он хотел что-то сказать, но не успел, грузно рухнув на землю.

Но этого Савелий уже не увидел: за мгновение до этого он сам потерял сознание.

С обеих сторон на тропинку вышли два европейца в шортах и футболках, в руках одного из них были легкие спортивные носилки, на таких с поля уносят травмированных футболистов.

Они аккуратно уложили Савелия на носилки, покрыли белоснежной простыней, которую им подал юноша в чалме, и быстрым шагом двинулись в сторону берега, где их давно дожидался небольшой катер. Через несколько минут они погрузились на борт, захватив с собой мертвое тело карлика. Судно вышло в открытое море, и еще через два часа его пассажиров приняла в свое чрево точно прибывшая в заданный квадрат подводная лодка. Бедный катер с единственным «капитаном» на борту был безжалостно расстрелян торпедой в упор…

Сознание постепенно возвращалось к Савелию. Он вздохнул и открыл глаза. На него пристально смотрели три пары глаз, одна из них принадлежала господину Широши, который дружелюбно и даже несколько виновато улыбался.

Две другие пары глаз принадлежали небольшим зверькам. Один — пушистый и размером побольше устроился у Широши на ладони, другой — гладкий и поменьше расположился на плече хозяина. Оба зверька своими глазками-бусинками внимательно смотрели на Савелия.

Широши поднес ладонь со зверьком к лицу и спросил с явным кавказским акцентом:

— Ну, что, Лаврэнтий, мы будэм дэлат с нашим гостэм?

Не сводя изучающего взгляда с Савелия, Лаврентий встал на задние лапки, держась передними за указательный палец хозяина, и громко запищал и засвистел, впрочем, довольно мелодично. Звуки, издаваемые Лаврентием, напомнили Савелию чириканье неведомых экзотических птиц.

— Правилино говоришь, дарагой Лаврэнтий, гостя надо кормить и ухаживать за ним.

Широши взял с большого блюда на столе сочный плод папайи, отрезал ножом несколько ломтиков и угостил зверьков. Они деловито и аккуратно принялись за еду, один — на ладони, другой — на плече хозяина.

— Что это за животные? — спросил Савелий, чтобы начать разговор.

— Самые обычные морские свинки. Поешьте фруктов. — Он подвинул Савелию блюдо, где были папайя, манго, киви, яблоки, груши, бананы. — А если хотите пить, — Широши пододвинул сервировочный столик на колесиках, — тут соки, заметьте, натуральные, собственного, не заводского, производства и без консервантов.

Савелий попытался сесть, но это ему не удалось, и тут он обнаружил, что лежит в широком гамаке, привязанном между двух высоких деревьев. Рядом с ним Широши, сидящий в удобном плетеном кресле, и большой круглый стол. Их окружал густой кустарник, защищавший от палящих лучей тропического солнца.

Савелий попытался встать, но ноги его не слушались.

— Сегодня вам лучше побольше лежать, господин Бешеный, — заботливо сказал» Широши, — а завтра уже будете нормально сидеть, только вот ходить некоторое время вы не сможете.

Савелий посмотрел на свои ноги — они были на месте и в полном порядке. Он напряг мышцы и пошевелил пальцами сначала на левой ноге, потом на правой. Ни затруднений, ни неприятных ощущений не возникало. Одним махом он встал из гамака, но не смог сделать нишагу. В недоумении и с негодованием Бешеный бросил взгляд на Широши и снова рухнул в гамак.

— Да вы не волнуйтесь, Савелий Кузьмин, вы же видите сами, ничего страшного, ноги на месте, никакой атрофии мышц не наблюдается, связки работают. Налицо временная дисфункция нижних конечностей, иными словами, они перестали вам подчиняться, ну, как будто взяли отгул. Ведь и им когда-то нужно отдыхать, да и вам самому не помешает. Правда, Чика? — обратился он к свинке, сидящей у него на плече, и она что-то радостно запищала прямо ему в ухо. — Представьте, Чика со мной полностью согласна и тоже считает, что вам необходимо отдохнуть.

— Кончайте этот дурацкий цирк, Широши, и объясните мне толком, что происходит и что вам от меня нужно? — резко спросил Савелий.

— Ох уж эти вечные русские вопросы, — усмехнулся Широши. — Вы бы еще спросили «кто виноват?» и «что делать?», а то сразу «что происходит?» Да вам сам Господь Бог не даст ответа! А потом, что это за приказной тон — «Кончайте цирк!.. Кончайте цирк!», — чрезвычайно обиженным тоном передразнил Широши. — Вы, наверное, не любите цирк, а я в цирке работал наездником-вольтижером, а потом — воздушным гимнастом. Кстати, именно в цирке я встретил вашего нового приятеля карлика Фридриха… — Он сделал паузу и очень внимательно наблюдал за реакцией Бешеного.

При упоминании о карлике Савелия действительно передернуло, и ему даже захотелось позлорадствовать и поинтересоваться его здоровьем, но Широши не дал вставить ни слова и продолжил:

— Я просто хотел вас немного развлечь своими милыми свинками, думал, они вам понравятся.

— Свинки-то мне понравились, — из чистого упрямства сказал Савелий.

— Не старайтесь мне угодить из ложно понятой вежливости, дорогой Савелий Кузьмич! — воскликнул Широши. — Свинки вам не могли понравиться по определению.

— В смысле?

— Не назову вас чистым и законченным прагматиком, но вы любите то, в чем обнаруживаются смысл и польза. Вы можете любить лошадей, собак, на худой конец, кошек. Но в животных я разбираюсь заведомо лучше вас, потому что у меня их было много. Когда-то был слон, были пумы, гепарды. Последние, кстати, удивительные умницы. Но в конце концов я остановился на морских свинках.

— Почему? — спросил Савелий, не понимая, как ему вести себя в этом театре абсурда.

— Во-первых, они чистые вегетарианцы и отвергают мясо, во-вторых, они полностью лишены агрессии и безумно наивны и дружелюбны. Однажды, когда я жил в Москве, меня тогда звали Феликс Андреевич, кстати, если угодно, называйте меня Феликс, мы же с вами общаемся по-русски, так вот, в Москве у меня был чудесный бежевый евин по имени Барик. И пришла ко мне в гости одна приятельница вместе с огромным сиамским котом по имени Сема. Семе ничего не стоило в одно мгновение острыми когтями и зубами разорвать беднягу Барика в клочья…