Моя любимая дура - Андрей Дышев Страница 78

– Что есть?! – закричал Дацык и мигом опустился на колени, сунул голову в шурф и заслонил собой и без того скудный свет.

– Бревна кусок! – ответил я. – Такого же тупого, как ты!

– Доиграешься у меня! – пригрозил Дацык, и снова стало светло.

Куда уж дальше играть! Эта игра явно затянулась и уже давно мне не по душе. Самое скверное в ней то, что я до сих пор ничего не знал о судьбе моей Ирины. Ничегошеньки! Столько дней прошло с того момента, как я последний раз слышал ее голос. И что? Все эти дни я жил, боролся, убегал, дрался только ради того, чтобы найти ее, помочь ей… Незавидная моя судьба! Хоть бы какая зацепочка! Хоть бы намек на то, что она цела и невредима. Мне хотелось верить Дацыку и Альбиносу. Я заставлял себя верить им. В самом деле, за кого еще можно было принять Тучкину, как не за мою женщину! Альбинос следил за мной от самого аэропорта. Он видел, как я помогал Тучкиной получить вещи в багажном отделении, как вместе с ней шел к стоянке такси. Потом мы сидели с ней на заднем сиденье авто и крепенько целовались. И дальше, дальше по мировому сценарию. Со стороны мы вообще как муж и жена выглядели! И нет ничего удивительного в том, что Альбинос похитил Тучкину. Но где же Ирина? Как жестока насмешка судьбы!

Пустое ведро плюхнулось у моих ног. Я приналег на лопату. Надо бежать отсюда! Бежать, какую бы цену ни пришлось за это заплатить. И делать это надо днем, когда у меня свободны руки. Дацык с каждым часом все более расслабляется и доверяет мне. Пройдет время, и он допустит какую-нибудь незначительную ошибку: встанет ко мне спиной, или наклонится, или выронит пистолет, и тогда у меня появится реальный шанс обрести свободу. И Мураша надо обязательно взять с собой. Дацык рано или поздно убьет его. В этом можно не сомневаться. Но Мураш слишком упрям, он слишком зациклен на идее найти тело отца. Во что бы то ни стало я должен убедить его в полной бессмысленности этой затеи. Можно даже солгать ему, что я умышленно копаю шурф в другом месте.

Я не заметил, что давно наполнил ведро и замер над ним, погруженный в свои мысли. Теперь идея побега всецело овладела мной… Нет, я не стану тянуть, ждать, когда наступит завтра, а потом послезавтра. Мы с Мурашом убежим сегодня же, когда вернемся с ледника в лагерь. Я скажу Дацыку, что хочу до ужина просушить на печке ботинки. Он поведет меня к моему сараю. Чтобы открыть дверь, Дацыку понадобится вытащить скобу из «ушек». Он прикажет мне отойти на пару шагов и, высвобождая руки, сунет пистолет за пояс. У меня будет секунда или две на то, чтобы кинуться на него и свалить с ног. А дальше – дело техники. Я оглушу, свяжу его и запру в сарае. Как бы только предупредить Мураша, чтобы ждал меня не за общим столом, где обязательно будут Лера и Альбинос, а где-нибудь в стороне, скажем, у туалета?

– С вами все в порядке? – отвлек меня от мыслей голос Мураша.

– Тяни! – скомандовал я.

Так как же его предупредить? У шурфа есть одна скверная особенность: он усиливает любые звуки и гудит, как иерихонская труба. Даже если я произнесу слово шепотом, Дацык обязательно услышит. Были бы при мне бумага и ручка, я отправил бы с ведром записку. Но этого нет, придется искать какой-нибудь другой способ.

Идея предстоящего побега зрела во мне и стремительно обрастала деталями. С Мурашом, который едва передвигает ноги, мы будем ползти, как две улитки по стиральной доске. Это большой минус. Альбинос, здоровый и сильный конь, догонит нас с необыкновенной легкостью. Значит, нам надо идти не по дну ущелья, а путать следы на заснеженных склонах. Это будет очень трудно, не исключено, что мне опять придется нести Мураша на себе. В идеале следовало бы бежать ночью. Но как я выберусь из запертого сарая со связанными руками? Мураш вряд ли будет способен освободить меня. Этот безвольный тюфяк наверняка ночует в одном приюте с бандитами и не сумеет выйти оттуда незаметно… Нет, ночь надо сразу отбросить. Побежим сегодня вечером. Если понадобится, я понесу Мураша на себе. Я выдержу. Когда я злой, мои силы почти беспредельны… Я почувствовал прилив энергии и принялся работать лопатой, словно золотоискатель, наткнувшийся на золотую жилу. О побеге я скажу Мурашу, когда мы будем возвращаться с ледника в лагерь. Я постараюсь, чтобы Дацык отстал…

Возбужденный предстоящим мероприятием, я излишне сильно вонзил лопату в снежную кашу, и вдруг раздался непривычно глухой удар. Я замер, не зная, как отреагировать. Затем медленно присел и стал разгребать руками ледяную жижу. Нащупал пальцами рифленую резиновую поверхность, вымытую до свиста. Без сомнений, это автомобильное колесо, вырванное с шаровой опоры «с мясом». Очень может быть, что от десятой модели «ВАЗа»…

– Нашли что-то? – с волнением спросил Мураш.

– Показалось, – не очень убедительно ответил я, наступая ногой на край колеса так, чтобы его нельзя было увидеть сверху.

– Да нет же! Вы задели лопатой какой-то твердый предмет! Я хорошо слышал!

– Это была моя бедренная кость, Антон.

– Нет же! – громко возразил Мураш. – Вот там, под вашей ногой, что-то темнеет!

Не вовремя нашел я это колесо! Теперь Мураш черта с два согласится со мной бежать… Рядом с Мурашом появилась голова Дацыка.

– Нашел что-нибудь, скотина?! – крикнул он и с волнением добавил: – Что это? Колесо?

Отрицать очевидное было бессмысленно. Я еще два раза махнул лопатой и вырвал из ледяных тисков колесо.

– Ура! – завопил Дацык и от радости двинул Мураша кулаком в плечо. – Не стой, копай дальше! Машина там?!

– Машина, два самолета и один пароход – все тут! – буркнул я и швырнул лопату в снежную кашу. – Но выкапывать их будет уже Мураш.

Злость на Мураша захлестнула меня. Надо было этому придурку увидеть колесо! Теперь придется менять планы и бежать без него. Может, это и к лучшему. Быстрее доберусь до цивилизации и позвоню в милицию. Хотя, конечно, шансов дожить до ее прибытия у Мураша невелики. Зачем бандитам свидетель? Кинут они его головой вниз в этот шурф, и поминай как звали.

Мураш вытянул колесо наверх. Схватившись за веревку и упираясь ногами в стену шурфа, я тоже полез на свет. Это несложное упражнение показало, насколько я устал. На середине пути я едва мог держаться за веревку, а когда выбрался на поверхность, то несколько минут лежал на мокром льду, как вытащенная из лунки рыбина. В шурф спустился Мураш. Близость к желанной цели подействовала на него лучше лекарств. Он работал в таком бешеном темпе, что я едва успевал вытаскивать ведра. Дацык все это время стоял на колесе, покачиваясь на нем, как на батуте, с напряжением следя за работой Мураша, и, если бы не пистолет в его руке, я смог бы свалить его с ног и до отвала накормить снегом.

– Неужели больше ничего нет? – досадовал Дацык. – А если взять чуть в сторону?.. Тоже ничего? Давай еще на пару штыков вглубь!

Мураш безостановочно проработал не меньше часа и наконец обессиленно сел на дно шурфа.

– Эта штуковина, – сказал Дацык, постучав ботинком по колесу, – красноречиво говорит о том, что мы на правильном пути.