Черные комиссары - Богдан Сушинский Страница 75

– Существенное уточнение, – поддержал ее штандартенфюрер.

– Но именно поэтому я ни при каких обстоятельствах не смирилась бы с этим обществом, даже если бы обречена была провести в нем весь остаток своей жизни. Считаю, что мне очень повезло: еще до начала войны я сумела вырваться из этой коллективизированной богадельни, именуемой Советским Союзом. Доведите это до сведения тех ваших подчиненных, которым будет поручено проверять меня на лояльность.

– Проверять вас так или иначе будут, – произнес бригадефюрер, продолжая наблюдать за переброской на восточный берег дунайского рукава румынских частей. Сейчас по понтонному мосту проходила кавалерия, к которой он питал особое пристрастие. – Причем будут уже хотя бы потому, что мы намерены ввести вас в офицерский корпус СС, чтобы сделать затем сотрудником отдела разведки и диверсий СД. То есть вы будете подчинены, как оно официально называется, «Управлению VI S» Главного управления имперской безопасности [47].

– Пока в России и в Молдове будет вестись борьба с жидо-коммунистическим варварством, я, пожалуй, соглашусь носить форму СС и пребывать в рядах офицеров ее службы безопасности, поскольку все равно не в состоянии буду оставаться в стороне от важнейших событий века. Вы же понимаете: с моим-то характером…

– В чем я никогда не сомневался. Кстати, уже сейчас мы со штандартенфюрером воспринимаем ваши слова как принципиальное согласие найти свое место в рядах «черного ордена» СС, – благосклонно улыбнулся фон Гравс, приглашая Валерию к столу, который двое солдат накрывали прямо на палубе.

Сидя с бокалом кроваво-красного вина под парусиной, которая спасала палубу от жарких лучей солнца, рядом с колоннами солдат, переходящими по наплавному мосту через Дунай, баронесса Валерия чувствовала себя так, словно восседала в лагере командующего римскими легионами, направленными императором к Трояновому валу, к границам Римской империи… А еще она чувствовала себя счастливой и свободной, и приближение войны нисколько не тревожило ее.

– Прежде всего, попытаемся предопределить вашу дальнейшую судьбу, баронесса фон Лозецки. Отныне и до решения вопроса о дальнейшем использовании вас в качестве агента разведки вы назначаетесь моим экспертом-помощником по России, а также личным переводчиком, – вопросительно уставился фюрер «СС-Валахии» на Валерию. – А поскольку местом и службы, и проживания вашего отныне становится это судно, то таким образом решаются все жизненные проблемы. Стоит ли сомневаться при этом, что краткосрочный отпуск для поездки в Австрию для ознакомления со своим родовым замком вам будет предоставлен? Правда, чуть позже.

– Считаю это идеальным решением, господин бригадефюрер. Можете быть уверены, что ни как офицер, ни как женщина особых проблем доставлять вам не стану.

– Учитесь, штандартенфюрер: вот она, реакция истинного служащего СД.

– А главное, реакция женщины, – уточнил фон Кренц, не отнимая ото рта бокала. Уж он-то знал, что моральные запреты, связанные с сексуальными связями с нужными людьми, баронесса Валерия изъяла из своего нравственного багажа давно и решительно.

– Поскольку замок расположен неподалеку от Дуная, предлагаю отправиться туда всем вместе, прямо на этой освященной Богом яхте.

Брови фюрера «СД-Валахии» поползли вверх, а губы растянулись в улыбке.

– Даже так? Прекрасная идея!

– Ваше согласие, бригадефюрер, и вместе с фон Кренцем вы становитесь гостем баронессы фон Лозецки в ее родовом замке.

Валерия помнила, что с передачей замка в ее владение еще предстоят хлопоты, в том числе, возможно, и судебные, но в том-то и дело, что с ее переходом на службу в СД да при таких покровителях, которые у нее теперь появляются, многие проблемы будут решаться значительно проще.

– К сожалению, с поездкой в Австрию придется повременить, иначе в Берлине решат, что мы с вами бежали с передовой, подальше от фронта. Но замысел уже заполонил мое сознание.

– Напомню, – он все же попытался увести Валерию от ее аристократических бредней, – что в одном из донесений вы сообщали о знакомстве с очень интересной личностью, неким капитаном артиллерии Гродовым, давно взятым на заметку контрразведчиками флота и даже прошедшем кое-какую подготовку. К слову, о нем сообщал и безвременно убиенный чекистами поручик Крамольников. Где сейчас этот капитан?

– Уже на берегу Дуная. Пока еще на том, советском берегу. Но поскольку командует он особым десантно-диверсионным батальоном морской пехоты, то не исключено, что в первые же дни войны он со своими моряками окажется на румынском берегу.

– Ну, это вряд ли… – скептически ухмыльнулся штандартенфюрер. – При той силе, которая без объявления войны хлынет вскоре на восточный берег реки, ни с каким десантом в Румынию не пробиться.

– Молите Бога, фон Кренц, чтобы однажды утром вы не увидели комиссаров в черных бушлатах у борта нашей «Дакии». Потому что это будет черный день для всех нас.

– Черный день, черные комиссары… – проворчал бригадефюрер.

– Замечу, что в свое время «черными комиссарами» революционных моряков-балтийцев называли еще белогвардейские офицеры.

– А нельзя ли сделать так, чтобы однажды этот ваш черный комиссар оказался за этим щедрым столом, причем без стрельбы и излишнего кровопролития? То есть до того, как нам удастся взять его в плен?

Валерия опустила голову, пожевала зубками лепесток нижней губки, и еще несколько мгновений задумчиво вертела между пальцами ножку бокала. Чутьем самцов мужчины чувствовали, что в эти минуты женщина с трудом подавляет в себе нахлынувшую сексуальную страсть, а еще они ощущали, что в инстинктивном выборе самца она, конечно же, остановилась бы на черном комиссаре Гродове, а не на ком-либо из них.

– Этого человека, господа, я, как никто другой, хотела бы видеть рядом. И не только здесь, но и там, в замке. Но это уже сугубо женские страсти, которые, полагаю, не только не интересны вам, но и в какой-то степени вредны. Тем более что я способна оценить вас не только как сослуживцев, но и как мужчин. – Бригадефюрер и фон Кренц удивленно и в то же время с какой-то долей затравленности переглянулись. Такого таранного признания они явно не ожидали. Но понимали, что от зова плоти своей эта самка отрекаться не намерена ни на «Дакии», ни за ее пределами. – Однако скажу откровенно: если вы действительно хотите знать реальное положение вещей…

– Предельно реальное. А посему просветите нас, баронесса, – подбодрил ее бригадефюрер. – Этот человек давно интересует нас.

– Взять его в плен нам вряд ли удастся, дай бог, самим не оказаться его пленниками. А вот пригласить на борт яхты в качестве приятного собеседника… Возможно, когда-нибудь и сможем. Но не раньше, чем эта яхта окажется у одесского причала. Или уже на рейде Севастополя.