Пуля для ликвидатора - Сергей Самаров Страница 7

Капитан Никодимов и старший лейтенант Щетинкин ждали своего командира на скамейке рядом с фонтаном, как и договаривались. Майор подошел своей широкой, вразвалку походкой кавалериста, доставшейся ему в наследство от многих поколений предков — кубанских казаков, воинов и наездников. Подошел и тяжело сел на скамейку. Тяжело — не потому, что устал, а потому, что был сам тяжелым. Высокий и необыкновенно широкоплечий, длиннорукий, Плешивый производил впечатление очень сильного от природы человека, каковым вообще-то и был в действительности. И проверять его физические способности находилось не много желающих.

У фонтанчика можно было разговаривать спокойно. Смартфон-сканер не находил в пределах нескольких метров своего действия подслушивающих устройств, хотя инфракрасные видеокамеры наверняка контролировали территорию. Но эти камеры, даже если они и оснащены дистанционными микрофонами, едва ли в состоянии что-то уловить при постоянном шелесте воды в фонтанчике. Да и дистанционные микрофоны чаще всего бывают настроены на прослушивание разговоров в замкнутых пространствах, где колебания голоса передаются на внешние предметы, которых на открытом месте не бывает. А микроколебания воздуха дистанционные микрофоны обычно считывают только при полной тишине вокруг.

— До чего этот полковник докопался? — спросил капитан. — Чем мы ему не угодили?

Плешивый вздохнул.

— Не мы не угодили, а вину он пытается на нас свалить. Свои погоны он сильно уважает и потому ищет виноватых на стороне. Короче говоря, дело обстоит так… У полковника есть «крот» в местной полиции или в службе безопасности, я так и не понял точно где. Информация от «крота» пришла. Когда мы вчера осматривали место, нас засекли камеры. Не знаю, как вас. Вы в машине сидели. Пока разговор шел конкретно обо мне. Меня камера зафиксировала, компьютер идентифицировал и зарегистрировал, что я четырежды проходил через охраняемый периметр. И тогда стали выяснять мою личность. На это ушли вчерашний и сегодняшний дни. Но выяснили-таки. Не могу не отметить хорошую работу спецслужб. Хотя иностранца найти, конечно, легче, чем местного жителя. А предположить, что жилищем Писателя интересуется кто-то из России — это в первую очередь. Проверили всех, наверное, кто приехал в страну в последние дни, и определили. Теперь проявляют ко мне повышенное внимание.

— И что они таки выяснили? — Капитан с силой почесал сжатым кулаком свой похожий на картофелину нос. Это была старая привычка капитана, и майор Плешивый знал, что, если капитан Никодимов усердно чешет нос, значит, он нервничает, хотя старается этого не показывать. У капитана Никодимова не было привычки недооценивать противника. Это его командир знал хорошо и знал, как серьезно Юрий Владимирович относится к любому делу, которым занимается. А нервничать может любой человек, даже обладатель самых крепких нервов. Только все это по-разному показывают. Кто-то с мрачным видом молчит, кто-то в истерику впадает, а кто-то свой нос кулаком чешет.

— Выяснили, что я — российский бизнесмен, приехал для изучения возможных рынков сбыта. И, вероятно, уверены, что я не просто так, а с бизнес-целями прибыл. Если конкретнее, я попал в круг подозреваемых лиц, интересующихся неоднозначной личностью Писателя. Если с ним что-то случится, они будут знать, кого и где искать и за какое место меня хватать.

— Подожди, командир, — вступил в разговор старший лейтенант. Черноволосый, большеглазый, с красивой восточной внешностью покорителя женских сердец, Николай Валерьевич обычно сразу замечал любые несоответствия ситуации и часто высказывался по ним с некоторой излишней горячностью. — А что, приборы наши не сработали? Я зря, получается, облучался, таскал с собой «глушилку»?

Вообще-то современные переносные «глушилки» уже совсем не те, которые раньше занимали целую специальную машину и пускались впереди президентского кортежа, чтобы перебить все радиосигналы и не допустить активации радиоуправляемого взрывного устройства. Те — да, действительно служили сильнейшим источником облучения для тех, кто с ними работал, и, помимо всего прочего, для людей, случайно попавших в сектор работы глушилки. Современные же основаны совсем на ином принципе, более компактны и удобны и не требуют задействования большого количества специалистов, и не несут в себе опасности облучения. Тем не менее старые легенды об опасности аналогичных приборов по-прежнему живы в народе и в армии, из народа состоящей. И каждый, кто с такими приборами работает, этими легендами напичкан по самые уши и любит об этом напомнить.

Майор объяснил конкретно:

— Приборы сработали и создали помехи в системе наблюдения открытыми камерами, теми, которые работают на радиоволне. Это здесь частое явление. И на наши помехи внимания бы не обратили. Помехи обычно идут с американской вертолетной базы, когда там что-то включают. Оборудование какое-то особое, дающее мощный электромагнитный фон. Но на нашем объекте, оказывается, есть еще скрытые камеры кабельной связи. Они меня и отметили. Об этих камерах помощники полковника Страгника не знали, потому и заставили меня засветиться. Подставили, если говорить современным русским языком. И теперь мне, да и всем нам тоже, думаю, необходимо быть предельно осторожными и ждать возможной проверки. Это может быть любого рода провокация. Что они должны проверять? В первую очередь, нашу боевую и физическую подготовку. На ликвидацию государственного и уголовного преступника дилетантов не пошлют. Это понимает каждый охранник и сотрудник службы безопасности. Это, как говорят в народе, даже ежу понятно. Устроят какую-нибудь подставу, чтобы определить наши способности. Будем готовы ко всякому развитию событий. Демаскироваться нельзя. И, в первую очередь, это касается меня, поскольку засветился именно я.

— Хреново, — сказал Никодимов. — Тебе, Виктор Сергеевич, туда соваться больше определенно нельзя. Еще больше внимания привлечешь. Сами охранники и попытаются тебя побить. Это и будет проверка.

Майор широко улыбнулся.

— С одной стороны, могу согласиться. С другой — категорично не соглашусь, — Виктор Сергеевич повторно улыбнулся своему нечаянному каламбуру. — А теперь будем думать и гадать, какая из противолежащих сторон интереснее с точки зрения выполнения задания. С задания нас никто, к счастью, не снимал. И потому надо искать пути к его выполнению. И я такой путь вижу, пока только один, хотя подозреваю, что путей может быть и несколько.

— Если мы, командир, без тебя все сделаем, а ты будешь только сторонним наблюдателем, все равно сцапают тебя, а потом и нас, потому что мы прилетели втроем одновременно и с одинаковым прикрытием, — сказал старший лейтенант. — Мне лично не очень хочется провести остаток жизни где-нибудь в здешнем зиндане [4]. Зимой, я слышал, там холодно, а летом слишком жарко. И пить не дают вовремя. И фонтана там нет. Нет, это определенно мне не по вкусу. Но дело даже не в зиндане. Если случится провал, тогда наш вопрос перейдет на уровень международных скандалов. И мне хочется спросить — это кому-то нужно?