Шесть секунд до взрыва - Лев Пучков Страница 7

Что это вы несете? – я ненавидяще уставился на Шведова – обида комком скакнула к горлу: не так должен был реагировать на мою беду человек, которому я спас жизнь. – Ну вы даете! Объявится! Вот спасибо, хорошо! – Я встал из кресла и направился к выходу, даже отдаленно не представляя себе, что я буду делать после того, как окажусь за дверью. Нет, не такой прием я ожидал встретить. Хотелось выскочить и набить кому-нибудь рожу, на худой конец заорать что-то непотребное.

Слезы застилали глаза, еще чуток – и разрыдаюсь. Шведов одним прыжком догнал меня, ухватил за локоть и начал водворять обратно в кресло, ласково увещевая:

– Тихо, брат, тихо. Не надо пороть горячку! Ну – заработался я, очерствел, ну, извини – ляпнул, не подумав… – и далее в таком же духе.

Особо не сопротивляясь, я снова уселся в кресло и агрессивно сообщил своему визави:

– Я буду искать ее в любом случае, неужели не ясно?! Вон матери солдатские, бывает, ищут своих сыновей по полгода и находят же иногда. Некоторым, кстати, похоронки приходят, а они прутся к черту на кулички и где-нибудь под Ведено или Бамутом отыскивают своих сыновей. Пусть без яиц, в дистрофическом состоянии, но находят!

– Так это солдаты, Антон, – мягко возразил Шведов и тяжело вздохнул. – Солдат он и есть солдат, пацан… А женщина – это совсем другое дело. Что это они пропадают в таком количестве, как ты полагаешь, а? Это же зверье, нелюди! Схватят в рейде или с поезда снимут и развлекаются до тех пор, пока баба не помрет. Потом бросят где-нибудь…

– Я в курсе, – оборвал я Шведова. – Не надо детализировать… Я вот что думаю: доберусь до первого попавшегося села на подконтрольной «духам» территории, возьму в заложники их женщин и детей и объявлю: давайте, ищите мою жену. Вот параметры, – я выложил на стол несколько фотографий Светланы. – Если не сыщут через пару суток, начну отстреливать заложников по одному…

Ннндаааа, – озабоченно протянул Шведов. – Тяжелый случай. – Он взял фотографии и некоторое время рассматривал их, барабаня пальцами по столу, затем спохватился: – Слушай, ты за эти трое суток ел хоть что-нибудь, а?

– Ничего не ел, – сообщил я. – Не ел и не пил – не хочу.

– Так-так, – полковник покачал головой и хмыкнул. – Ну и зря. У тебя стресс. Надо было напиться.

– Пить не буду, – упрямо возразил я. – Пока не сыщу жену.

– Тогда схлопочешь шизу, – сказал Шведов и вновь болезненно поморщился. – Вот что. Я сегодня занят до упора, ночевать не приду. Мои за городом, на даче. Оставайся, хозяйничай тут. Завтра утром я приеду, а там…

– Мне некогда ждать до завтра, – я опять встал из кресла и набычился. – Вы сразу скажите – можете помочь или нет? Если нет – спасибо, я сам как-нибудь.

– Ну что ты заладил – сам да сам, – Шведов раздраженно хлопнул по столу ладонью. – Сядь! И как это ты себе представляешь? Тебя даже не пустят на подконтрольную федералам территорию, если сунешься в частном порядке. Я займусь твоим горем – сам ты не соорудишь ничего хорошего, только нарвешься на неприятности. Ясно?

– Ясно, – я уселся обратно и горячо пожал Шведову запястье. – Спасибо!

– Не за что, – полковник кисло улыбнулся. – В общем, завтра утром я тебе все обрисую – надо кое-что там уточнить… Ты буйный во хмелю?

– С чего вы взяли? – удивился я. – Вообще-то, насколько мне известно, прецедентов не бывало.

Аааа! Да-да, – спохватился Шведов. – Помню, помню – ты в пьяном виде становишься страшно добрым и хочешь спать где попало. Короче, оставайся у меня, хорошенько покушай и напейся вдрызг. Жратва – в холодильнике, выпивон – в серванте. Это приказ. Иначе шизу подхватишь – а в невменяемом состоянии, я полагаю, ты и сам прекрасно понимаешь, какой из тебя сыщик получится. Ну все, я пошел, до завтра. – Распорядившись таким образом, полковник стремительно стартанул из кресла и скрылся за дверью, не оставив мне времени для возражений.

Я немного посидел в кресле, анализируя свое состояние, и пришел к выводу, что если еще не сошел с ума за эти трое суток, то вполне близок к этому. Страшная тяжесть утраты любимого человека раздавила меня окончательно: вызвав в памяти образ Светланы, я ощутил, что жаркая волна бессильной ярости уже не подступает к горлу, как было ранее. Только давящее чувство непоправимой беды господствует в сознании – более ничего… Я был опустошен, разбит и лишен совершенно каких-либо эмоций. Прав был Шведов, в таком состоянии только с гранатой на дот бросаться, нет мне более достойного применения. Немного посомневавшись, я решил остаться – рассудок все равно не подсказывал ничего приемлемого для поисков супруги.

Прихватив из серванта литровую бутылку «Кремлевской», я прошел на кухню, вытащил из холодильника колбасу и сыр и буквально уже через пятнадцать минут надрался до состояния полной потери ориентации в пространстве, как и приказал полковник Шведов.

Очнулся я от того, что какой-то нехороший субъект окатил меня холодной водой – причем весьма обильно и недружелюбно. Ошарашенно таращась по сторонам и отфыркиваясь, я приподнялся и обнаружил, что располагаюсь на полу в кухне, рядом стоит свежевыбритый Шведов с мешками под глазами и здоровенным пустым ковшиком в руке и озадаченно морщит лоб.

– Ну ты даешь, Сыч! – удивленно покачал головой полковник. – Выкушал сам на сам литр водочки, а закусил двумя бутербродиками с колбасой и сыром, судя по наличию продуктов. Плохо не стало?

– Не-а, – я сладко зевнул, поднялся с пола и обозрел интерьер: за окном слегка рассвело, часы на стенке показывали половину шестого утра. – Был приказ: нажраться. Приказ выполнен. Я вообще страшно дисциплинированный, когда чувствую, что решение начальника разумное и единственно правильное в данной ситуации.

– Ну-ну, – неопределенно хмыкнув, полковник показал мне жестом на сегмент мягкого уголка, а сам напялил фартук и открыл холодильник.

Усевшись за стол, я некоторое время наблюдал, как Шведов сооружает здоровенную яичницу с ветчиной на имевшей свежие следы предыдущих жарок огромной сковородке. Во рту пересохло, голова была страшно тяжелая и непременно желала упасть на грудь – думать ни о чем не хотелось.

– Ну вот, совсем другое дело, – резюмировал Шведов, покосившись на меня. – Ты слегка эмоционально разгрузился. А может, и не слегка… Похмеляться будешь? Пиво есть.

– Не буду, – героически отказался я и, облизнув пересохшие губы, выровнял голову и зафиксировал взор на физиономии полковника, точнее, на его правом ухе, так как полковник располагался боком по отношению ко мне и разворачиваться пока что не желал. – Результат? – грозно прошептал я и поперхнулся.

Ха! Шустрый больно! Результат, – передразнил Шведов и укоризненно покрутил головой, но, напоровшись на мой пронзительный взгляд, поспешил добавить: – Да все в ажуре, братан. Все тип-топ… Я сооружу тебе тур в Чечню со всеми удобствами и под хорошей «крышей». Короче – повезло. Хотя, если хорошенько разобраться, везение – суть совокупных усилий индивида и в конечном итоге критерий его рационального труда на пути к намеченной цели.