Черные комиссары - Богдан Сушинский Страница 69

Все молча и почти отрешенно проследили за его стараниями.

– Условно говоря, гарнизон мыса составляют две артиллерийские батареи и батальон пехоты. Как ни странно, это все. Есть еще, правда, небольшое сводное подразделение, состоящее из граничар, то есть румынских пограничников, служащих жандармерии и местных ополченцев. Однако на него возложены сугубо охранные и полицейские функции, а также борьба с диверсантами. Между тем все сведения, которые поступают с того берега, а также визуальные наблюдения убеждают нас, что румыны готовятся не к обороне, а к наступлению. Точнее, они вообще не нацелены на усиление своих оборонных рубежей. Вас это настраивает на какие-то воинственные мысли, капитан? – неожиданно обратился командующий к доселе молчаливо сидевшему в заднем ряду стульев Гродову.

– Настраивает, – поднялся капитан.

– Так излагайте же! – требовательно настоял контр-адмирал. – Кстати, хочу официально представить: командир десантно-диверсионного батальона капитан Гродов. Только что, по приказу командующего флотом, его отряд переброшен сюда командованием Одесской военно-морской базы, в составе которой капитан береговой службы командует одной из стационарных береговых батарей. Важно, что он – единственный в нашей флотилии офицер, который прошел специальную десантно-диверсионную подготовку на Балтике и теперь считается лучшим специалистом в этом виде тактических боев на Черноморском флоте. Сегодня специальным приказом его отряд, который раньше числился ротой, переформирован в батальон. Так что поздравляю с повышением в должности, капитан.

– По привычке мы называли наше подразделение отрядом, а не ротой. Но за поздравления спасибо.

«Интересно, – тут же подумал Гродов, улавливая на себе уважительные взгляды присутствующих офицеров, – о “лучшем специалисте” по десанту – это командующий повторил чьи-то слова, сказанные ему по телефону или рации, или же они только что пришли ему на ум? А что, если звонил полковник Бекетов… Тот вполне мог изречь нечто подобное, хотя как можно судить о десантно-диверсионном таланте командира, который еще ни разу не участвовал ни в одном боевом десанте?».

Тем не менее капитану хотелось, чтобы эти слова действительно принадлежали Бекетову, которого уже воспринимал как своего покровителя. Слаб человек в самолюбии своем, слаб…

– Судя по всему, – вслух произнес Гродов, – румынский речной флот и прибрежные части настроены на очень быстрое подавление нашего сопротивления. Рассчитывая первым же натиском отбросить нас от Дуная, они уже размышляют о том, как станут налаживать стратегические переправы частей 3-й и 4-й румынских и 11-й германской армий, а также 8-го венгерского пехотного корпуса.

– На нашем участке появились даже венгры? – не мог скрыть своего удивления начштаба.

– С венграми придется столкнуться нашей ренийской группе судов и частям 14-го стрелкового корпуса генерал-майора Егорова, стоящим на участке слияния Прута с Дунаем.

– Сведения о венграх, они… достоверные?

– Абсолютно достоверные, – ответил вместо Гродова командующий, возвращаясь к своему столу. – По информации начальника штаба корпуса полковника Рыбальченко, переброска на этот участок венгерских подразделений предполагалась уже давно, хотя особого значения этому факту никто не придавал. Другое дело, германские части. Так вот, очевидно, эта переброска уже произошла. Продолжайте, капитан. Всегда интересно послушать нового человека, к тому же – из Одессы прибывшего.

– Принято считать, товарищ командующий, что в наступлении венгры не сильны, – молвил Гродов, намереваясь продолжить свое изложение, – зато в оборонительных боях будут, в отличие от румын, проявлять особое упорство, а в рукопашных боях и в поведении с пленными – еще и откровенную ярость и жестокость. Специалисты утверждают, что это объясняется особенностями национального характера, сформированного еще уграми, неуемными предками современных венгров, значительную часть которых составляют печенеги [44].

– Только печенегов нам здесь не хватало! – многозначительно проворчал комиссар флотилии Беленков.

– Неужели те самые печенеги?! Которые когда-то в степях под Киевом обитали?! – простодушно изумился капитан-лейтенант Кубышкин, командир 4-го Черноморского отряда пограничных судов НКВД. – Они же вроде бы исчезли? Выходит, не добили их в свое время наши предки, а, товарищ бригадный комиссар?

– Все правильно, – подтвердил Гродов, – речь идет о тех самых печенегах, чьи предки столетиями разоряли Киевскую Русь. Так ли венгры будут вести себя в бою на самом деле, мы вскоре сможем сами убедиться. И еще одно замечание: мы должны будем считаться с тем фактом, что в данное время года в отдельных местах Прут можно преодолевать вброд. А значит, именно там в прорыв будут брошены части германской танковый дивизии. В то время как в распоряжении командования 14-го стрелкового корпуса на сегодняшний день нет ни одного – подчеркиваю, ни одного! – действующего танка [45].

– Вы это к чему, товарищ капитан? – нервно передернул плечами Беленков.

– Что вам не понятно, товарищ бригадный комиссар? – в свою очередь хладнокровно поинтересовался Гродов.

– Не понятно, почему вдруг вы завели разговор о танках корпуса.

– К тому, что если у германского командования хватит ума нацеливать свои танки не на штабной город Болград, а хотя бы часть колонны пустить вдоль берега Дуная… Вот тогда нам придется по-настоящему трудно, поскольку все тыловые стоянки и места рассредоточения флотилии будут поражены орудийным и пулеметным огнем танкистов. Так что, прежде всего, следует укрепить оборону на танкоопасных участках севернее Рени.

– И все же, откуда у вас такие сведения – относительно численности танка?

– Логичнее было бы поинтересоваться, почему такими сведениями не располагаете вы, товарищ бригадный комиссар? – все с той же невозмутимостью парировал Дмитрий. Не мог же он объяснять, что с реальным положением вещей на этом участке фронта его познакомили в контрразведке военно-морской базы, где привыкли видеть положение вещей таким, какое оно есть на самом деле, а не таким, каким его хочется кому-то видеть.

– Кроме всего прочего, капитан Гродов является офицером контрразведки, – неожиданно вмешался командующий флотилией, заставив тем самым удивиться, прежде всего, самого комбата. – А выстраивать тактику боевых действий, не зная, какими силами располагают смежные нам части, невозможно, – спокойно, умиротворяюще, голосом учителя младших классов, напомнил он бригадному комиссару.

И это подействовало. Другое дело, что само сообщение о том, что в распоряжении командира корпуса Егорова, который еще и назначен старшим командиром южной части Бессарабии, нет ни одного боеспособного танка, вызвало у командиров настоящий шок. «Неужели офицеры флотилии не знали об этом?! – удивился Гродов, осматривая участников совещания. – Их что, не информировали?! Но так готовиться к войне нельзя! Так воевать – невозможно!».