Последняя стрелка - Михаил Серегин Страница 67

Как и говорил Владимиру Мухин, Батон отправился на встречу с каким-то типом якобы для того, чтобы получить информацию о контактах наркодилеров с кем-нибудь из группировки Исаева. Фиксатый ждал его несколько часов, но Батон словно сквозь землю провалился.

Виталий, ожидая напарника, просмотрел несколько видеофильмов. Но и это занятие ему скоро наскучило. Он стал слоняться по квартире и попытался открыть балкон, чтобы подышать свежим воздухом.

Именно в этот момент он и заметил, как в подъезд проскочили несколько человек. Фиксатый уловил движение лишь краем глаза, но и этого после недавних событий было вполне достаточно, чтобы заподозрить неладное.

Мухин осторожно подошел к двери и, посмотрев в глазок, заметил, как вслед за Батоном на лестничную площадку проскользнули несколько человек в масках. Поняв, что Батон его предал, Виталий попятился от двери, лихорадочно раздумывая, что предпринять. А когда в замке заскрежетал ключ, выбил окно и выпрыгнул на улицу.

– Хорошо, что квартира у этого козла на втором этаже, – закончил свой рассказ Фиксатый. – Жаль только, что окна выходят не во двор, а то ты бы конкретно понял, что там засада.

– А ты, значит, решил спрятаться и ждать, когда я приеду? – теряя сознание, поинтересовался Полунин. – Предупредить хотел?

– Иваныч, я, в натуре, забыл, что ты теперь на джипе рысачишь! – взмолился Фиксатый. – Ты же эти тачки конкретно не переваривал. Вот я и подумал, когда ты во двор влетел, что это подмога к ним приехала. А когда тебя увидел, было поздно.

– Ладно, не вини себя. Мы выбрались, значит, все хорошо, – пробормотал Владимир, чувствуя, что проваливается в темноту…

Полунин пришел в себя почти через час. Он застонал и, открыв глаза, никак не мог понять, где находится и почему так сильно болит шея. Затем он вспомнил все до мельчайших деталей и попытался сесть, но чьи-то мягкие руки удержали его.

– Лежи спокойно, Володя, – проговорил приятный женский голос, так похожий на голос его жены. Но это была Татьяна.

– Тебе нельзя шевелиться, – проговорила девушка и погладила Полунина по голове. – Теперь все будет нормально. Правда?

В ту же секунду появился Фиксатый. Он широко и радостно улыбался, сверкая золотыми коронками.

– Ну и напугал ты нас, Иваныч, – сказал Виталий. – Я вообще, в натуре, когда ты в машине вырубился, решил, что это конец. Хотел уже развернуться и ехать всех этих сук мочить. Хорошо, что решил сначала тебя где-нибудь оставить!

– Действительно хорошо, – слабым голосом проговорил Полунин и попытался улыбнуться. – А то, пока бы ты в ковбоев играл, я бы точно концы отдал. Ну-ка, помоги мне сесть!

Несмотря на сопротивление Татьяны и уговоры Фиксатого, Полунин все же сел на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Он действительно сильно ослаб от потери крови, и рана на шее горела адским огнем, но в целом состояние было вполне удовлетворительное. Владимир понял, что подняться сможет не раньше утра, и обрадовался, что на сегодня выполнил свою часть их общего с Мироновым и Юсуповым плана.

Сейчас нерешенным оставался только один вопрос. И именно он был самым важным. Владимир прекрасно понимал, что большинство тех шагов, которые предпринимают они с друзьями, не дадут никаких реальных результатов, кроме психологического воздействия на Исаева и его приближенных. Войну можно выиграть лишь в том случае, если подполковник признает свою вину.

Это необходимо для того, чтобы раз и навсегда отбить охоту у кого бы то ни было начинать войну против Полунина и его друзей. Над Исаевым нужно устроить показательный процесс. Такой, чтобы прогремел на всю страну. И чтобы начать его, необходимо доказать, что подполковник сбывал конфискованные наркотики.

Но Батурин по-прежнему за решеткой, и арест всей группировки Исаева вряд ли поможет вытащить его оттуда. Поэтому, прежде чем передать компромат на Исаева в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, Полунин собирался шантажировать им начальника УВД и заставить его снять с Николая все обвинения.

Но этот компромат нужно еще найти. Владимир очень надеялся, что Фиксатый и Батон, оказавшийся предателем, к вечеру раздобудут какую-нибудь полезную информацию. И тогда он решит, каким образом получить столь необходимое ему признание хотя бы одного члена группы. Но теперь все изменилось! И действовать придется по-иному.

Судя по всему, Батон или с самого начала работал на Исаева, или продался ему позже. Но, едва узнав о том, что Полунин и Фиксатый ищут проданную подполковником партию наркотиков, он тут же связался со своим боссом. Тот решил действовать быстро и убить одним выстрелом двух зайцев – прикончить Фиксатого, уже достаточно насолившего начальнику УВД, и захватить Полунина. А потом ликвидировать и его, если потребуют обстоятельства.

Владимир не хотел кровопролитной войны. Но не он начал ее, и все попытки избежать дальнейших смертей привели лишь к тому, что Исаев полностью распоясался, почувствовав полную свою безнаказанность. Теперь пришло время надавить на него посильнее. А заодно наказать и тех, чье попустительство привело к кровопролитию и мешало освободить Батурина из-под стражи.

Владимир попытался повернуть голову в сторону Мухина и застонал от боли.

– Я же говорила тебе, Володя, надо лежать, – чуть не плача, проговорила Татьяна, взглянув на него.

Полунин вдруг понял, что эта женщина любит его! Но эту мысль вытеснила нестерпимая боль.

– Дайте мне анальгин! – попросил он. – Четырех таблеток вполне достаточно.

Татьяна вскочила и принесла упаковку анальгина. Полунин принял таблетки, откинулся на подушку и закрыл глаза. Вскоре боль немного утихла, и он обратился к Фиксатому:

– Виталик, придется тебе за меня поработать сегодня.

– Без базара, Иваныч, – отозвался Мухин. – Что конкретно я должен сделать?

– Связаться с Лешкой Меченым, – ответил Полунин. – Сейчас он в сговоре с Исаевым, но это ничего не значит. Меченый всегда был беспринципным и жадным. И, когда узнает, что можно поживиться, а заодно и получить на меня компромат, сделает все, что угодно.

– Что-то я, Иваныч, в натуре, не пойму, о чем ты, – растерянно пробормотал Фиксатый, едва Владимир сделал паузу.

– Все просто. Ты свяжешься с Меченым и скажешь, что я тяжело ранен. Он наверняка слышал о перестрелке и поверит тебе. Скажешь, что мы боимся преследования и собираемся бежать из города. Нам нужны деньги, и я хочу продать крупную партию наркотиков, привезенных из Москвы. Попроси Меченого устроить мне встречу с наркодилером и пообещай ему долю от продажи. Только так мы сможем выйти на торговцев, закупивших партию наркотиков у Исаева…

– Ни хрена себе, «твоя работа»! Это я должен был сделать, – возмутился он и, смущенно посмотрев на Татьяну, проговорил: – Вы, в натуре, не обращайте внимания. Я извиняюсь и больше ругаться не буду!

– Ничего страшного, – улыбнулась девушка. – Я и не такое слышала.