На то и волки... - Александр Бушков Страница 67

– Вопрос, конечно, интересный… – сказал Данил.

– Я серьезно. Можешь ответить откровенно?

– Честно говоря, не знаю. Сомневаюсь.

– Из-за друга Кузьмича?

– Из-за чувства долга.

– Ты только не обижайся… – сказала Лара, безулыбки уставясь синими глазищами. – Но ты же – сторожевая собачка, ине более того. Конечно, тебе, я уверена, капает какой-то процент, но этонаверняка крохи. Да и лежат они за рубежами отечества, так что в критическиймомент окажутся бесполезными, если вдруг подопрет…

Данил нагнулся к ней, приложил ладонь к ее щеке и повернул ксебе лицом:

– А с чего это ты взяла, крошка, что у меня зарубежами…

– А это папа говорил, – она с самым невиннымвыражением смотрела ему в глаза. – Интересно, правда? Ну, лежат, неотпирайся. Крохи. Значит, хоть какая-то частичка твоего естества на зарубежориентирована… Детей у тебя, насколько я знаю, не было, с женой разбежалсядавно, родители умерли. Значит, для себя, родимого, стараешься, а?

За все время, что они были знакомы, Ларе впервые удалось егосмутить. Он опустил глаза, пробормотал:

– Нельзя ж было сюда перегонять…

– Ты прелесть, – Лара потерлась щекой о еголадонь, и Данил отнял руку. – Вроде папочки. Он, супермен и патриот, тожечто-то хапнул при разбазаривании воинской недвижимости – потому что ситуациятак сложилась, что рыпаться было бесполезно, а на костер идти не хотелось, неЖанна д’Арк как-никак… Хапнул и держит в банке в Европах, потому что неперегонишь сюда, в самом-то деле… Ну, он-то обо мне с мамой заботился, а ты – осебе. Ну, правильно. Я бы тоже… На костре жарко. Не Родину вы с ним продавали,в самом-то деле… Одним словом, герр Черский, одним глазком вы все жепоглядываете в Европы, а? Так почему бы нам с вами туда не сдернуть?

– Нам?

– Да. Я же тебе нравлюсь, ты ж мысленно облизываешься…Хочешь взять в верные жены? На всю жизнь верность не гарантирую, но покачто… – она решительно подняла ладонь. – Нет-нет, давай-ка недыбиться. Все очень серьезно… Знаешь, шестнадцатилетние девочки не такие уждуры. Особенно нынешние. А я вдобавок всю сознательную жизнь провела закордоном, я этой страны не знаю, я ее, признаться, боюсь, и никаких такихвысоких чувств в душе не шевелится, не волнуют душу осины и золотые купола… Даи ты… Что тебе эта страна дала? Часики от Брежнева? Пару орденов и дырку вшкуре? Я не призываю насовсем, потом когда-нибудь вернемся, если будет куда…

– Давай-ка поконкретнее, – сказал Данил. – Уменя еще дел…

– Я тебе предлагаю самое важное дело в твоей майорскойжизни… Послушай внимательно. Что я на сегодняшний день такое? Обыкновеннаядевочка… ну, не девочка, но все равно, юное создание, которому мучиться в школееще год. Что будет потом, решительно не представляю, не нахожу в себе особыхталантов. Папа, конечно, поможет, куда-то приткнет, но это ж получается такуныло, тускло и обыденно, что повеситься тянет… Прекрасно знаю немецкий,чуточку – английский, пять лет занималась каратэ, из пистолета стреляю неплохо,из автомата могу, одержимые сексуальным томлением офицера тренировали… Ну и кудамне это приспособить в жизни?

– Ох, я сейчас пущу слезу…

– Не ломайся, а слушай, – сказала она почти созлостью. – Если подумать, у папы за рубежом крохи, как и у тебя… Ивыходит, что мы с тобой – парочка аутсайдеров. Теперь пойдем дальше… Естьценности, которые можно взять.

– Клад?

– Считай, клад. Да, пожалуй… Клад. Убивать никого ненужно, взламывать сейфы – тоже. Он ничей. Пока. Но о нем знаю не только я, такчто через пару-тройку недель могут и выкопать.

– Кто?

– Может, папаня – для государства. Может, кто-то еще…Тут уж, не исключаю, придется пострелять. В таких же, как мы, искателейприключений.

– Ну да, непринужденно так… – сказал Данил. –Что это?

– Золото. То ли монеты, то ли слитки. В общем, довольнообъемные грузы получаются. И у меня достаточно ума, чтобы сообразить: одна яэто нипочем не проверну, а если возьму в долю кого-то постороннего, меня, тыправ, отправят следом за… – она кивнула в сторону кладбища. – А стобой хоть можно быть уверенной, что не пристрелишь в затылок и не сдашь родныморганам.

– Где это?

– Здесь, в Сибири. В тайге. Нет, к легендарному вашемуБулдыгину это никакого отношения не имеет…

– И у тебя есть карта с крестиками и черепами?

– Я понимаю, звучит чуточку неправдоподобно, –кивнула Лара. – Только не стал бы папочка гоняться за миражами… Карты уменя нет. Пока. Но будет. В самом скором времени. А у тебя есть каналы, покоторым все это можно при некоторой изворотливости перебросить за кордон. Есть?

– Ну допустим…

– Есть, – сказала Лара. – Что ты целочкустроишь… Чтобы тебя потом не гоняли хмурые ребята, можно взять в долю и твоегоКузьмича, только выделить ему поменьше, чем нам, у него и так всего навалом…

– Лихо закручено…

– А ты перестань видеть во мне соплюшку и обдумай всетрезво. Ты в силах сейчас организовать грузовик, парочку надежных людей,забраться в тайгу, выкопать груз объемом в несколько кубометров и переправитьза кордон?

– Пожалуй, – сказал Данил.

– И у тебя не свербит стремление сдать все это в доходгосударства, где из закромов Родины все равно растащат?

– Да не особенно тянет сдавать-то…

– Вот видишь.

– Интересно, а почему ты так уверена, что я тебя тамже, в тайге, не закопаю? – с любопытством спросил Данил.

Лара усмехнулась:

– Потому что тебя воспитала советская власть, как ипапочку. Власть, в общем, была идиотская, но кое-какое воспитание вам дала… Тыже не сможешь, а? И потом, я красивая. Я еще и неглупая. Стоит прихватить закордон и меня в качестве как пылкой супруги, так и надежного друга… – Оназамолчала, медленно вытянула сигарету из пачки. – Я ведь это не сейчас, нев качестве запасного варианта придумала. Даже если бы Вадька остался жив,пришлось бы идти к тебе. Вадька был тряпкой. Смог бы выкопать, но вот потом…Лева-Бульдозер был покруче, но и он в части нелегальных перебросок – дитедитем.

– Лева тоже был в игре?

– Ну, был.

– Мать вашу, да что вы такое раскопали?

– Золото, – сказала Лара. – Гольден. Голд.Олтун, как аборигены ваши выражаются. Много золота. Не волнуйся, меня пока впричастности к этому делу и не подозревают – ну кто всерьез подумает, что этасоплюшка в курсе… Я с любой стороны вне опасности. ТЕ меня не подозревают, а выс Кузьмичом ни за что не тронете – папу побоитесь…

– Что ты знаешь об этих так называемых «тех»?