Позывной «Крест» - Константин Стогний Страница 67

Постепенно гаснут круглые головки фонарей. Под ногами — большие квадратные светло-серые плиты. Звук ее шагов разносится эхом. В небе кричат чайки. Здесь так же сонно и безмолвно. Нет ни души.

И вот где-то далеко впереди раздаются сначала неясные, а потом все более отчетливые шаги. Из тумана выступает темный расплывчатый силуэт. Он постепенно приближается, и вскоре уже можно различить высокую фигуру в плаще из верблюжьего волоса. Саломея замирает в ожидании. Сердце ее начинает биться сильнее в предвкушении долгожданной встречи. Он все ближе. Она уже различает кожаный пояс на его чреслах. Еще немного — и она сможет разглядеть его лицо. Кажется, все вокруг тоже замирает вместе с ней. Даже ветер стихает. Проходят бесконечные томительные мгновения. И она уже как будто смутно видит черты его лица… Но вдруг они расплываются. Человек в одеяниях из верблюжьего волоса постепенно растворяется в воздухе вместе с небом и самим городом. Она бежит за ним, а он разворачивается и уходит все дальше. Наконец, в тумане остается белеть лишь остов потухшего фонаря. Отовсюду наплывают знакомые, резкие и такие ненавистные звуки реальности. И она просыпается…

— Проснись, Маугли! — потеребил ее за плечо Виктор.

И правда, ее чай давно остыл, а Лавров уже позавтракал.

4

У Моисея было две жены. Первую, темнокожую эфиопку, он привез из военного похода. А вторую нашел среди мадианитян, у которых укрывался от преследования фараона. Правда, при завоевании евреями земли обетованной Моисей приказал всех мадианитян убить, а незамужних женщин изнасиловать. Сепфорис — птица. Так звали вторую жену Моисея — мадианитянку. Женское имя Ципора (уменьшительное от него Ципи) встречается в современном Израиле. В русском языке от слова «сепфора» произошло название птицы «цапля». И как котенок — детеныш кота, так и цыпленок — изначально детеныш цапли. Не удивительно, ведь даже восклицание «кыш!», которым мы разгоняем птицу, по-арабски означает «прочь!».

В вавилонском Талмуде написано: «Ципори восседает на холме, словно птица». Город был основан еще при Иисусе Навине — заместителе Моисея, а назван в честь его второй жены. Сепфорис видел греков и римлян. Он был столицей Галилеи до того, как Антипа построил Тиберию.

В свое время, прибыв в греко-иудейский Сепфорис, римляне решили, что, как и в любом уважающем себя римском городе, в Сепфорисе должен быть солидный запас воды. Они построили грандиозную систему водоснабжения, которая поставляла воду с гор Назарета в Сепфорис. Вода шла в город по системе акведуков, попадала в водосборную яму, откуда поступала в резервуар. Этот резервуар длиной одиннадцать метров находился под землей, его объем составлял более четырех тысяч трехсот кубических метров. Но этим резервуаром дело не ограничивалось. Отсюда вода продолжала свой путь по тоннелю, потом по свинцовым трубам поступала в шахту, а уже дальше выходила наружу и текла в город по акведукам.

В этом городе жили Аким и Анна. В один прекрасный день у них родился внук, которого их дочь Мария назвала Эммануил, что значит «С нами Бог». Хотя более он известен человечеству под именем Иисуса из Назарета.

Во времена римского владычества Сепфорис стал столицей Нижней Галилеи. Его называли «город-убежище». В нем заседал синедрион, то есть горсовет; имелось восемнадцать синагог, то есть домов культуры; множество бейт-мидрашей, «домов учения». Раби Ханина бар Хама прославился как врач, его ученики тоже стали врачами.

Тротуары главных улиц Сепфориса были украшены мозаикой. Проезжая часть улицы шириной в целых четырнадцать метров была вымощена огромными плитами. На одной из мозаик можно увидеть традиционную менору — иудейский семисвечник. А на других — греческие надписи. Бабушка и дедушка Иисуса свободно говорили по-гречески, ведь в Сепфорисе процветала греческая культура. Здесь была основана одна из первых в мире школ мозаичного искусства. Археологи нашли здесь мозаики, которые считаются прекраснейшими мировыми шедеврами.

«Мозаика Нила» на полу общественного здания изображает празднество египтян при разливах Нила. Бог Нила сидит на гиппопотаме, из пасти которого вытекает река. Разнообразные охотничьи сцены радуют глаз. Женщина с обнаженной грудью и рогом изобилия олицетворяет Египет. Однако самым поразительным шедевром признано изображение женщины на фигурной рамке вокруг центральных сюжетов. Ее называют Моной Лизой Галилеи, или Венерой из Сепфориса. Сегодня она стала символом древнего города. И ее сходство со Светланой Соломиной просто поразительно!

Сепфорис был последним пристанищем крестоносцев. В июне 1187 года их войска встретились в кровопролитном бою со своим злейшим врагом Салах ад-Дином. Крестоносцы несли огромные потери. Предводитель крестоносцев Ги де Лузиньян и рыцарь Рено де Шатильон решили оставить крепость в Сепфорисе и броситься на выручку к своим.

Арабы нанесли крестоносцам сокрушительное поражение. Тысячи людей погибли, король был взят в плен, рыцарь Рено де Шатильон казнен. Через несколько месяцев пал Иерусалим.

В 1745 году шейх Захир аль-Омар захватил Галилею и построил новую крепость в Сепфорисе на месте древней.

— Ты вообще знаешь, куда идти? — спросил Лавров у Соломиной, когда они пробирались по огромным каменным подземным цистернам-водохранилищам, находящимся под арабской цитаделью.

— Я с детства знаю дорогу, — заверила его Светлана. — Каждая Саломея знает. Это часть посвящения.

— Каждая Саломея? — удивленно переспросил Лавров.

— Да, Соломина — это не фамилия, это имя, — огорошила его спутница. — По-настоящему оно звучит как «Саломея LX», что значит «шестидесятая». И я — хранительница десницы Иоанна.

— Фигассе, — сдавленно пробормотал Лавров.

— В 1799 году Мальтийский орден рыцарей-иоаннитов передал десницу в Россию, когда император Павел I стал великим магистром ордена, — продолжала удивлять его Светлана. — С тех пор Саломеи, став Соломиными, хранили ее, покуда не перевезли в Югославию… Это здесь.

Соломина-Саломея остановилась, всматриваясь в еле заметные знаки на каменных стенах.

— Только тут можно укрыть десницу, — протараторила она и бросилась в глубину каменных лабиринтов.

— А я ждал золотых статуй, водопадов, — ворчал Лавров, еле поспевая за резвой Саломеей.

Туристы привыкли ходить тут в темноте, как вампиры. От солнца на коже остаются ожоги. От знаний остаются раны. Мысли выжигают клейма на ребрах. В подземелье горят только ночники цвета абсента. Но можно закрепить на лбу маленький фонарик и просто гулять по подземным улицам, не думая ни о чем…

Наконец он нагнал Светлану, которая стояла на коленях прямо в луже воды, скопившейся в каменной цистерне.

— Отдай мне десницу, и я отнесу ее туда, — попросила Саломея, поднимаясь с колен.

Виктор посмотрел на нее испытующе. Есть такая магия — помнить о человеке сквозь время и других людей. Та, первая Саломея, взглянула на Лаврова из зрачков Светланы. Он достал бронзовый тубус и вложил в ее протянутую руку. Она улыбнулась чуть торжествующе, как показалось ему.