Смерть знает, где тебя искать - Андрей Воронин Страница 66

К приезду следователя у сержанта уже твердо сложилось мнение, что никакое это не убийство, а несчастный случай или, в крайнем случае, – самоубийство. Но каждый мужчина смог бы поднять девушку и швырнуть в окно. Это он и выложил следователю Сергееву, приехавшему все на тех же неприглядных “Жигулях”.

Слова сержанта походили на правду. Следов возле тела не нашлось, допрос Вырезубовой мало что прояснил. Как утверждала женщина, она даже не слышала звона разбитого стекла, проснулась от холода, когда сержант уже находился у кровати. Пожилая женщина была настолько слаба, что без посторонней помощи даже не могла подняться со стула. Стоило ей встать, как ноги тут же подгибались, и Сергеев после допроса сам проводил ее до кровати.

Вырезубову конечно же перевели в соседнюю палату. В той же, где раньше лежала Рита Кижеватова, орудовали эксперты. Сергеев с нетерпением дожидался результатов их работы.

Уже на рассвете, сидя в холле больницы на старых, продавленных диванах напротив выключенного телевизора, попивая кофе из термоса, Сергеев и эксперт обменивались соображениями.

– Черт знает что такое! – говорил эксперт. – На подоконнике никаких следов не осталось, будто ее подняли и швырнули в окно. Но патологоанатом говорит, что скорее всего перед гибелью она пришла в сознание.

– В том-то и дело, что скорее всего. А это значит, могла и не прийти.

– Сумасшедшая, что с нее возьмешь? Они временами такие штуки вытворяют…

– Следов, конечно, могло и не остаться, ноги у нее чистые, сухие, шла босиком. Но не может же быть, чтобы она стала перед окном, а затем подпрыгнула и рыбкой вылетела сквозь стекло…

– Полная ерунда получается, – вздохнул Сергеев, – какой факт ни возьми, получается – самоубийство. Но не верю я в такие совпадения. Если ее хотели убить, значит, ее убили. Не сама она в окно выпрыгнула.

Эксперт пожал плечами.

– Меня домыслы и мотивы интересовать не могут по определению. Посмотрим еще, что патологоанатом скажет.

– Меня, – , вздохнул следователь Сергеев, – его отчет мало интересует. Какая разница, на сколько частей раскололся череп девушки? Вот если бы он мог при помощи вскрытия узнать ее имя…

Труп уже забрали, сделали фотографию и место под окном обследовали.

Мимо Сергеева и эксперта прошла уборщица и неодобрительно посмотрела на мужчин, которые позволяли себе курить в холле больницы.

– Извините, больше не будем, – улыбнулся уборщице Сергеев и спрятал дымящуюся сигарету в кулак.

– Поедем, – предложил эксперт, – чего здесь время зря тратить? Теперь слово за патологоанатомами.

Мало веря в то, что узнает что-то новое, Сергеев отправился в морг. Вскрытие уже было закончено, и патологоанатом сидел за письменным столом, примостившимся напротив окна. От помещения, где стояли каталки с мертвецами, стол отделяла лишь полотняная медицинская ширмочка.

Врач правой рукой писал отчет, а в левой руке сжимал домашний бутерброд. Еще одно такое же изделие, состоявшее из двух ломтей батона и колечек сухой колбасы, лежало на тарелке.

– Угощайтесь, – не отрывая глаз от кончика ручки, предложил патологоанатом.

– Спасибо, я позавтракал, – сдерживая тошноту, подкатившую к горлу, ответил Сергеев.

Патологоанатом, не раз таким образом проверявший людей на брезгливость, отложил ручку. Ему не терпелось поделиться своим открытием. Редко случается, когда вдобавок к перечислению переломов, повреждений мягких тканей и внутренних органов можно добавить что-нибудь экзотическое – то, что укрылось от взглядов других экспертов.

Патологоанатом понимал, девяносто девять процентов писанины, содержавшейся в его заключении, это никому не нужная информация, в вот один процент, считал он, дорогого стоил.

Медик напустил на себя важный вид. Полез в письменный стол и извлек из него небольшой прозрачный полиэтиленовый пакетик, в котором, как сперва показалось Сергееву, ничего и не было.

– Что это?

– Вы повнимательнее посмотрите. Как говаривают, мал золотник, да дорог.

Сергеев расположил пакетик на листе белой бумаги, зажег настольную лампу. Теперь он вполне отчетливо рассмотрел то, чем так гордился патологоанатом, – небольшой лоскуток ссохшейся кожи и два толстых, иссиня-черных кучерявых волоска.

– Что это такое?

– Обнаружил у нее под ногтем большого пальца, – усмехнулся медик.

– Они принадлежат ей?

– Что вы! – улыбка не сходила с губ патологоанатома. – Во-первых, такие волосы на женском теле растут только в двух местах – под мышками и на лобке. Под мышками она, как большинство молодых женщин, регулярно брила, а на лобке волосы у нее другого цвета – абсолютно рыжие. – Поймав недоверчивый взгляд Сергеева, патологоанатом предложил:

– Желаете убедиться?

Следователь чуть заметно мотнул головой, мол, это лишнее.

– Кого-то она ногтем большого пальца ковырнула основательно. Тут не только кожа и волоски, но и кусок мяса. Себя так даже по неосторожности не ковырнешь. На мой взгляд, это волоски с другого места – с груди, со спины, с шеи. Только у мужиков на этих местах растут густые волосы. И чутье мне подсказывает, такая растительность на теле может быть только у кавказцев. Не посчитайте меня, ради бога, расистом, я всего лишь озвучил общеизвестный факт.

Патологоанатом славился своей настырностью и дотошностью.

– Значит, это кусок плоти убийцы? Она защищалась?

– Вот и нет, – улыбка медика стала еще шире, ему доставляло удовольствие разочаровывать следователя. – У нее под ногтями этот кусок плоти пролежал, как минимум, три дня. Так что оказался он там раньше, чем девушка попала в больницу.

«Наверное, медик прав, – подумал следователь. – Ему-то не известно о том, где подобрали девушку, значит, ее точно собирались насиловать, а она защищалась и впилась насильнику в шею, в грудь, в спину.»

Теперь вырисовывалась более или менее стройная картина преступления.

– Спасибо, – следователь пожал руку медику и напомнил ему:

– Не забудьте описать этот факт в своем отчете.

– Надеюсь, что я помог вам, – патологоанатом откусил солидный кусок бутерброда и, усердно жуя, принялся писать дальше.

«Ее заметили на шоссе, – рассуждал Сергеев, шагая по утреннему городу, – значит, изнасиловать ее пытались тоже где-то рядом. Может, в лесу, может, прямо в автомобиле. Непонятно как, но ей удалось вырваться. Судя по тому, как девушка была одета, судя по симптомам, умопомрачение у нее было временное, сумасшедшей до этого она не являлась. Да-да, скорее всего – проститутка. Остановила машину, договорилась о цене, но просчиталась. Вряд ли она работала с сутенером, тот наверняка бы записал номер машины, устроил бы подстраховку. Ее уже искали бы. Одиночка работала сама на себя. Значит, – Сергеев остановился, – она не могла снимать клиентов прямо на трассе или на заправке, ее бы быстро вычислили бандиты. Тогда, где же?»