Охота на крыс - Сергей Соболев Страница 66

В аэропорту Орли «переговорщика» и приставленного к нему некоего Юсуфа Саламеша, которые должны были вылететь в девять утра авиарейсом на Стамбул с промежуточной посадкой в Никосии (Кипр), провожали глава парижского бюро Поляков и Натали Дешам. Сергей Николаевич был в эти последние минуты общения сдержан и немногословен, у Натали был какой-то грустный вид, и, как Андрею показалось, при расставании эта симпатичная молодая женщина, в которой много всего было намешано, едва сдерживала слезы.

Вчера, когда шел последний день его пребывания в Париже, Натали, не ведающая тайной подоплеки той ночи, что они провели совместно в ее особняке, шепнула на ухо Андрею, что она не прочь «повторить». Она все еще выглядела слегка обескураженной: надо же, переспала с мужиком, и почти никаких подробностей из этой «волшебной ночи» в памяти не сохранилось...

Но «повторить» им было не суждено, поскольку Поляков во второй половине дня собрал у себя в офисе совещание в узком кругу, затем еще два часа он проговорил с «московским товарищем» тет-а-тет, потом был короткий прощальный ужин в ресторане, после чего все отправились спать — уже в шесть утра они должны были выехать в аэропорт, так что времени для «амуров» не осталось вовсе.

Но даже в этот последний, насыщенный предотъездной суетой день Андрей сумел выкроить пару свободных часов, чтобы совершить в компании с Дешам прощальную прогулку по Парижу, и заодно изыскал возможность отблагодарить Натали за проявленные с ее стороны дружелюбие и гостеприимство.

Согласно некоему моральному этикету и неписаным традициям, существующим в «деловых кругах», он просто обязан был «отблагодарить». Мелочей в таких делах не существует. Если ты тугодум, неловок в общении с самыми разными людьми, неуклюж в поступках и негибок в своих мыслях — при том, что все понимают, что в действительности ты по жизненному опыту скорее «комитетчик», нежели «карьерный дипломат», — то кто ж тебя в таком разе пошлет «переговорщиком» к такой серьезной публике, как Ливанец и стоящие за ним лидеры исламских партий и нувориши из числа арабских шейхов?

Не для того он многократно рисковал собственной шкурой как в Чечне, так и в самой Москве, чтобы уже ближе к финалу он стал допускать проколы — одна такая «мелочь», конечно, особой роли не играет, но цепь даже небольших просчетов с его стороны может либо заставить насторожиться его нынешнее окружение, либо кто-то из приглядывающихся к нему важных персон может разочароваться в нем, сочтя, что он по своим качествам совсем не тот человек, которого хотели бы видеть на его месте.

Поэтому, вместо того чтобы провести первую половину дня с Натали в постели его гостиничного номера, о чем усиленно «сигнализировала» ему сама девушка, он отправился с ней на Вандомскую площадь, держа до поры в секрете собственную задумку.

Здесь, в этой престижной части французской столицы, торгуют «ювелиркой» такие знаменитые повсюду бутики, как «Шопар», «Шоме» или «Булгари», где можно приобрести какую-нибудь симпатичную вещицу в диапазоне цен от нескольких сот долларов до нескольких миллионов.

Попросив обождать его немного в ближайшем кафе, Бушмин в одиночку отправился в «Булгари». Хотя французы откровенно недолюбливают своих северных — через Ла-Манш — соседей, в серьезных учреждениях персонал, как правило, знает английский превосходно. Так что Андрею не составило труда «договориться», выбрав для начала по каталогу, а затем рассмотрев воочию некую вещицу, которая годилась бы на презент Натали.

Это был «всего лишь» флакон для духов. От Тиффани. Он был сделан из горного хрусталя и инкрустирован сапфирами, помещенными в оригинальную золотую оправу. Стоила «безделушка», в пересчете на баксы, что-то около шести тысяч — Андрей расплатился одной из своих кредитных карточек. А чтобы все было в ажуре, вернее, чтобы был полный комплект, он попросил наполнить этот подарочный флакон в прекрасном ювелирном исполнении духами, которыми иногда пользуется кое-кто из знакомых ему женщин, — «Мисс Диор».

Он был уверен, что Натали в своей жизни получала и гораздо более дорогостоящие подарки; но молодая женщина, если только она не перещеголяла его в своем актерском мастерстве, не только оценила Андрюшин презент, но и была растрогана буквально до слез...

Сергей Николаевич предупредил Бушмина, которого он знал как протеже компании, а также как кандидатуру, удовлетворяющую как самих чеченцев, так и их спонсоров, что срок командировки на Ближний Восток составит от семи до десяти суток. И еще раз напомнил о том, что «контрагенты» вводят беспрецедентные меры безопасности и что, если будут какие-то «шероховатости» и «неудобства» в этой связи, обижаться на них за это не следует.

Он также сказал, что в Москве и Париже об успехе или же неуспехе его части переговоров узнают даже раньше, чем он сам себе это представляет, — но, по всем прогнозам, выигрыш «фирмой Джабраила» тендеров по всем тайным и явным проектам, где в качестве «нагрузки» фигурируют секретные поставки оружия на Кавказ и в Среднюю Азию, является делом не только возможным, но и самым вероятным.

В девять утра лайнер взмыл в небо, оставляя где-то позади и Елисейские Поля, и площадь Карузель, и остров Сите с Нотр-Дам, и еще многое-многое другое, включая сюда как живых людей, которым, возможно, повезет сохранить свои жизни и далее, так и тех, о чьей гибели пока не ведает даже криминальная полиция этого такого разного, многоликого, запоминающегося на всю оставшуюся жизнь города...

Юсуф оказался субъектом крайне неразговорчивым. Но Андрей все же засек, что его спутник является настоящим полиглотом. С Поляковым и Дешам он объяснялся на французском — хотя, по их заверениям, вполне сносно говорит по-русски, — со своим нынешним компаньоном скупо переговорил на английском, а уже в салоне самолета принялся листать прессу на турецком и арабском языках. Притом он настолько умел не привлекать к себе внимания, что Андрей вспомнил о его существовании лишь в тот момент, когда «Боинг» совершил посадку в транзитном аэропорту в столице Кипра.

Когда часть пассажиров, которым предстояло покинуть борт лайнера именно здесь, в Никосии, потянулась к трапу, Юсуф вначале показал жестом, что им тоже следует пройти в здание аэропорта, затем негромко скомандовал:

— На выход!

Юсуф, очевидно, еще при посадке в Орли внес необходимые коррективы по поводу как багажа, так и в целом маршрута следования, поскольку свои чемоданы они получили в зале прибытия в аэропорту Никосии.

Наблюдая за действиями «проводника», Бушмин понимающе хмыкнул про себя. Как он и предполагал, ни в какой Стамбул они не летели, высадившись из транспорта на половине пути, на некоей развилке, каковой, безусловно, Кипр является уже в силу самого своего местонахождения. Не зря, видать, Поляков предупреждал его о «мерах безопасности» — принимающая сторона, далеко не уверенная в том, не попал ли один из «переговорщиков» в поле зрения тех или иных спецслужб, уже с ходу, что называется, начала «рубить хвосты».

И это, очевидно, далеко не последний из «сюрпризов», которые ему будут подбрасывать по ходу всей его ближневосточной командировки...