Ожерелье смерти - Борис Бабкин Страница 64

Смирнов как бы между прочим сунул руку в карман и обхватил рукоятку «макарова». Увидев это, Костя весело улыбнулся:

— Стрелять не советую. Мой друг, — он мотнул головой в сторону Льва, — сейчас в медитации. А посему может неправильно тебя понять и… — Павлов с искренним сожалением вздохнул. — А мне, если говорить честно, совсем не хотелось бы твоей смерти.

— Это с чего ты вдруг таким заботливым стал? — ухмыльнулся Псих, но, бросив взгляд на каменное лицо и стеклянные прищуренные глаза Льва, руку из кармана вынул.

— Собственно, это тебя не касается, — неожиданно грустно проговорил Костя. — Но все же. Для меня в жизни существует два чувства, через которые перешагнуть я просто не смогу. Даже если бы захотел. Это дружба и любовь…

— В рот мента! — возмущенно вскинул голову Смирнов. — Ты за кого меня держишь?

— Ты неправильно меня понял, — засмеялся Костя.

— А ты меня «на понял» не бери, — буркнул Псих.

— Ну что же, — немного помолчав, решился Павлов. — Буду откровенным. — Ты со своим приятелем спас жизнь женщине, которую я люблю…

— Тормози, — не выдержал Смирнов. — Тогда Алка мне про спасение лапшу вешала, теперь ты то же самое гундосишь! Лично мне пятый туз в колоде на хрен не нужен. Я по масти играю. Так что, земляк, базарь по делу. Разжуй мне, деревянному, кому же это мы жизнь спасли?

Стоявшая за дверью Алла при словах Павлова о любви, тихонько ахнула и прижала ладони ко рту.

— Ну что же, — решил Павлов. — Для убедительности придется быть более откровенным. Я надеюсь, ты помнишь, где вы взяли женщин?

Псих молча кивнул.

— Так вот, — негромко продолжил Костя, — если бы вы их не захватили, по дороге домой и Нонна, и Алла были бы убиты! Надеюсь, ты не забыл перестрелку на дороге? Тех парней, которых вы в классическом стиле уделали, послали для убийства женщин. Просто ребятишки с пистолетами не учли одного — что вы не мальчики для битья. А иначе бы они не торопились выполнять наказ своего шефа.

— Кого? — поразился Псих.

— Мачехи Аллы.

— Так, значит, ты ее… Ну, эту… Аллу…

— Я любил ее, — спокойно прервал его Костя. — Когда-то давно, а впрочем, и не очень, — уже насмешливо проговорил он. — Я, как и мой друг, — Павлов кивнул на невозмутимого Льва, — были просто хорошими людьми. Однако не надо думать, что мы стали хуже. Просто сменили профессию. Лев был человеком служивым. Я же работал в одном солидном медицинском учреждении. И чертовски любил свою сотрудницу, красивую и, как мне казалось… — Его лицо потеплело, но тут же приняло насмешливо-жесткое выражение. — Ладно! — недовольно поморщился он. — Тебе это ни к чему.

— Почему же! — раздался звенящий голос Бочаровой. — Раз уж начал, договаривай!

Резко обернувшись на ее шаги, Павлов замер.

— Вы… это… — вдруг смутился Псих, — без меня побазарьте…

— Я думаю, ты нам не мешаешь, — не отводя взгляда от глаз Павлова, сказала женщина. — Ведь он тебе начал изливать свою обиду на меня!

Бочаров взволнованно прошелся по небольшому кабинету. Резко остановившись, довольно сердито спросил сидящего за столом полковника милиции:

— И это все, что ты мне можешь сказать?

— Кирилл Семенович! — взволнованно начал тот. — У нас нет никаких новых данных. В доме матери Нонны…

— Я знаю, что там произошло! — взревел Бочаров. — Мне нужно знать, где уголовники с дочкой!

— Мы не знаем как, но из дома исчезли все, кто дрался с людьми Соловьева и Макинтоша…

— А что говорят они сами? — Упершись руками в стол, Кирилл Семенович зло посмотрел в лицо милиционера.

— Мы их тоже не…

— Черт бы вас всех побрал! — заорал Бочаров. — Как могли исчезнуть уголовники вместе с женщинами?

— Недалеко от дома той ночью кто-то захватил отвозивший людей на ночную смену автобус, — быстро заговорил полковник. — Водителя нашли около его дома. Он зашел домой выпить чаю. Вышел…

— Очнулся — гипс! — насмешливо перебил его Бочаров и, шагнув к двери, сильным пинком открыл ее. — Будут новости — немедленно звони!

Оглядываясь на него, в кабинет вошел лысоватый подполковник в очках.

— Что еще?! — громко спросил его полковник.

— На Гагарина трое убитых, четверо раненых. Хозяйка, Лилия Владиславовна Федина, в реанимации, — доложил тот.

— Да что же это такое? — воскликнул полковник. — А что с патрульными?

— Оба в тяжелом состоянии. Но врачи говорят — будут жить, — успокоил его очкастый.

Заметив, что тот хочет, но не решается сказать еще что-то, полковник обреченно кивнул:

— Выкладывай, что там у тебя?

— В больнице убит Шкаф.

— Как — убит? — не понял полковник. — Умер, что ли?

— Медсестра принесла ему таблетки, а у него распорото горло.

София и Гольских упоенно целовались. Появившийся в двери Руслан ухмыльнулся и бесшумно исчез. В дверь негромко постучали. Николай Степанович, нехотя отстранившись от женщины, сел на стул. Поправив сбитую прическу, София схватила губную помаду.

— Звонил Рябченко, — доложил вошедший Руслан. — У него был Бочаров.

— И что же? — быстро спросила София. Не глядя на нее, тот пожал плечами.

— Тебя, кажется, спросили! — сердито бросил Гольских.

— Я ответил, — спокойно произнес парень. — Полковник сам ничего нового не знает. Ни Соловья, ни Макинтоша ни мы, ни милиция найти не можем. Шкаф сегодня убит. — Взглянув на красящую губы женщину, сказал: — Вас просил позвонить Денис.

— Он знает, что ты у меня? — с явным испугом спросил Гольских.

— Денис мой человек, — подходя к телефону, успокоила его Бочарова. Набрала номер, немного подождала, сказала: — Это я. — Выслушав, попросила: — Повтори адрес. — Положив трубку, подхватила сумочку и быстро пошла к двери.

— Ты куда? — удивился Гольских.

— У меня срочное дело. — Женщина вышла.

— Вот поэтому я и рванул, — выпустив дым, Лютый посмотрел на подельника. — Мать из-за меня померла. Нервничала здорово, когда я по тюрягам пошел. А сейчас эти суки сеструху прессовать начали. Так что мне ждать звонка не в масть. Все равно ухлопают! — Он выматерился. — Но я-то хрен с ним! А свою сеструху в обиду не дам. Она не при делах вообще!

— А другой, Бульдозер этот, он местный? — немного помолчав, спросил Псих.

— Местнота! — зло буркнул Дубов. — Этот ко мне, падло, и подвалил. Мол, скажи Психу. Сдернуть шанс есть. У реки ждать будут. А в Кирове на хату чистую нырнем. Отсидимся.

— А эту шкуру ты откуда знаешь? — посмотрел на сидящую в углу Розу Смирнов.