Черный агент белой разведки - Сергей Зверев Страница 63

Только Алекс успел подскочить к дому и прижаться спиной к стене, как из-за приоткрывшейся двери высунулась голова китайца. Пинчер рванул Сена на себя и ударил его коленом в лицо, Алекс распахнул дверь и ворвался в домик. Второй, ничего не подозревавший охранник, развалясь, сидел на стуле. При виде Алекса его узкие раскосые глаза расширились настолько, что обозвать его в этот момент узкоглазым ни у кого бы просто язык не повернулся. Поэтому Алекс молча, без оскорблений, ударил его с разворота ногой в челюсть, быстро выхватил у него нож из-за пояса и вонзил охраннику в сердце, в живых оставлять его было нельзя, он наверняка слышал голос Пинчера.

Теперь быстро по комнатам. Элеонор – в торцевой, сначала к ней. Дверь закрыта на замок, а шуметь еще рано. Алекс вернулся к трупу охранника и пошарил у него по карманам, ключей у него не было, значит – у второго. В коридоре раздались быстрые шаги, Алекс, вжавшись в стену, затаил дыхание. Шаг, еще шаг, вот он! Короткий, молниеносный удар кулака с выставленным чуть дальше остальных средним пальцем, и бездыханное тело падает к ногам Алекса. Оттащив труп с прохода, чтоб его не было видно из коридора, Алекс прошел к входной двери и затащил тело Сена в дом. Связку ключей он нашел сразу, она висела у него на поясе. Забирая ключи, он прихватил и пистолет, хотя пользоваться им сейчас было смерти подобно, но потом пригодится. Алекс вернулся к двери, за которой должна быть Элеонор. Замок мягко щелкнул, и он приоткрыл дверь.

В комнате было темно, только в дальнем углу, возле окна, горел неяркий ночник. Что-то было не так! Алекс хотел сделать шаг назад, но в лоб ему уперся ствол пистолета.

– Входи-входи! Что растерялся? Только не вздумай дергаться, а то Зверь разнесет башку твоей телке.

Алекс сделал шаг в комнату, кто-то включил верхний свет. Элеонор сидела на полу, возле раковины, прикованная наручниками к водопроводной трубе, рот у нее был заклеен скотчем, светлая майка на груди была разрезана, из разреза торчала грудь, а рядом алели капельки крови. Рядом с Элеонор на корточках сидел китаец с лицом, полностью соответствующим его кличке, и держал возле ее головы пистолет. От злобы у Алекса потемнело в глазах. Он судорожно сглотнул слюну и тихо спросил:

– Парни, кто из вас испортил ей майку?

Тот, что стоял рядом с ним, расхохотался.

– Ну, допустим, я, – посмеявшись, сказал он. – Ты хочешь, чтобы я заплатил за испорченную вещь?

– Конечно! И ты заплатишь, – спокойно и уверенно сказал Алекс.

– По-моему, этот придурок не совсем врубается в ситуацию, – сказал китаец, обращаясь к Зверю. – Слышь, идиот, пистолет-то у меня!

– Так это временно, сейчас я его у тебя заберу и разрежу тебе грудь точно так же, как ты, ублюдок косоглазый, разрезал ей майку.

Китаец, взбешенный этими словами, ударил его коленом в живот. Алекс схватился за живот и согнулся пополам. Левой рукой нащупал рукоятку пистолета и, застонав, повалился набок.

– Это тебе, сука, за ублюдка! – орал китаец. – А сейчас получишь за узкоглазого.

Он уже занес ногу для удара, но ударить не успел. Алекс одной ногой захватил его левую лодыжку, а другой ударил в колено. Одновременно с этим он умудрился выстрелить в Зверя. Больше всего он боялся попасть в Элеонор, но рефлексы не подвели его, и пуля разорвала Зверю горло. Бросив пистолет, Зверь зажал рану и, страшно хрипя, катался по полу, но Алекс даже не взглянул на него, он бросился на упавшего китайца и ударом ноги выбил у него пистолет. Без пистолета спесь с парня спала, и он, закрываясь руками, стал отползать к стене.

– Я же сказал, что пистолет в твоих руках – это временно, – подошел к нему Алекс.

Китаец часто-часто замотал головой.

– Ну, вот, тварь, и наступил час расплаты, – произнес Алекс и ударил его ногой в лицо.

Голова китайца глухо стукнулась о стену, и он потерял сознание. Алекс, обыскав его, нашел ключи от наручников и бросился к Элеонор.

– Ну как ты, Эл? – спросил он, открывая наручники.

Она часто мотала головой, показывая, что говорить не может.

– Сейчас, сейчас! Потерпи, дорогая! – успокаивал он ее, разматывая скотч.

– Господи, Алекс! Я уже думала, что ты не придешь! – обняла она его за шею.

– Все, Эл! Пора уходить! Пойдем! – он помог ей встать.

– В какой комнате священник, не знаешь? – спросил он у нее, когда они выходили из комнаты.

– Точно не знаю, но если судить по звукам, то справа через одну.

– Сколько человек было в доме, не заметила?

– Пятеро. Двое у дверей, двое в моей комнате, один все время ходил по коридору.

«Значит, еще один остался, – подумал Алекс. – Где же он?»

Он быстро высунул голову в коридор и тут же отпрянул, грянул выстрел, пуля застряла в косяке.

«Вот и пятый проявился. Стрелял слева».

– Эл, стой здесь!

Алекс кубарем выкатился из комнаты, стреляя наугад в левую сторону. И в этот момент раздался оглушительный взрыв где-то рядом. Стены домика затрещали, пол, казалось, вздыбился и подбросил Алекса, стекла в комнате, где осталась Элеонор, со звоном вылетели.

Это Пинчер, услышав выстрелы, начал свой праздничный фейерверк, отвлекая внимание боевиков.

Алекс поднял глаза и увидел ствол пистолета, направленного в его сторону, он видел, как указательный палец китайца медленно двигался, давя на спусковой крючок. Еще секунда, и пуля выпорхнет из темного отверстия ствола. Алекс отчетливо понимал, что ни уклониться, ни выстрелить первым уже не успевает.

«Все?! Так просто?!» – пронеслось в его мозгу.

Время разделилось на два потока, объективно замедлилось, почти остановилось, а субъективное время Алекса продолжало идти с прежней скоростью. За эти ничтожные сотые доли секунды он многое успел передумать и представить. Но не было картин всей его жизни, которые якобы проносятся в последние секунды жизни, ничего из того, о чем он так много слышал, не было. Было недоумение: «Как же так?! Неужели это все?! Не может быть?!» И была ясная картина всего дальнейшего, во всех подробностях и деталях. Вот из ствола вырывается пламя, и из него выныривает пуля, ударяется ему в грудь, ломая одно из ребер и разрывая сосуды с мышцами. Из разорванных сосудов брызжет кровь, пуля врезается в сердце, в момент его сокращения, сердце лопается, как мыльный пузырь, он хватает ртом воздух, но его нет, свет меркнет, мозг задыхается. Все! А дальше Арлингтон, национальный флаг, свернутый морскими пехотинцами в аккуратный треугольник, но отдать его некому. Единственный близкий ему человек сейчас в соседней комнате, и следующая пуля разорвет ее сердце, и будет еще один треугольник из национального звездно-полосатого полотнища, и его тоже некому будет вручить.

Но ничего подобного не случилось, вместо этого грохнул следующий взрыв, Пинчер не унимался. Вновь заскрипели хлипкие стены дома, зазвенели уцелевшие стекла. Китайца, так и не успевшего нажать на спуск, отбросило к стене. Два потока времени слились в один, Алекс перевернулся на бок, освобождая свой пистолет, и выстрелил в противника.