Убойная позиция - Сергей Самаров Страница 62

Самурай вытащил из кармана припасенный «глок-17».

– Пистолет неплохой, стреляет прилично, но рукоятка из пластмассы, и таким лучше никого по голове не бить... Условия хранения ты знаешь...

– Спасибо, товарищ капитан...

Младший сержант принял оружие двумя руками, как дорогой подарок.

– Кобуру поищи у того раненого, у которого я нож взял... Может, и обойма запасная имеется... Наверняка должна быть... Прямо в кобуре...

– Я поищу...

* * *

– Зря ты мальчишек к оружию приучаешь... – неодобрительно сказал подполковник Джабраилов, прикрыв рукой микрофон «подснежника».

Самурай прикрыл свой микрофон.

– Это контрактники, товарищ подполковник, следовательно, профессиональные военные. В роте они оружие сдают и получают только при выезде на боевую операцию...

– Все равно... Контрактник или нет, он потом снова гражданским станет...

– Пистолет при увольнении сдаст... А зря... Я бы им оружие оставлял... Те же чеченцы или дагестанцы, или ингуши дома обязательно оружие имеют... И нашим надо бы...

Джабраилов пожал плечами и разговор не продолжил, потому что к ним подошел Хамидрашид с трубкой спутникового телефона в руках. Смотрел вопросительно.

– Да... Наверное, уже пора... – сказал подполковник.

– Пора... – согласился Самурай. – Всем, имеющим «подснежники». Внимание! Немедленно отключить микрофоны. Повторяю, немедленно! Не включать вплоть до особой команды...

Естественно, команда не касалась ни самого Самурая, ни подполковника Джабраилова, ни Хамидрашида. Приказывать вообще отключить «подснежники» Самурай не стал, потому что информация о разговоре должна быть доступна офицерам группы Джабраилова и прапорщику Родионову. В том, что разговор услышат сержанты, страшного тоже ничего не было, потому что Самурай своим сержантам доверял полностью.

Хамидрашид с трубкой в руке подождал минуту, потом почти торжественно нажал кнопку повтора последнего вызова, глянул сам на дисплей, где высветилась ленточка мигающих огоньков – пошел набор, вздохнул и приложил трубку к уху.

– Я давно жду, когда ты позвонишь, Хамидрашид... – даже с каким-то укором сказал подполковник Тамирханов. – Сам не звоню, понимаю, что могу попасть не вовремя и повредить тебе своим звонком... Как у нас дела?..

Дадашев неплотно прижимал трубку к уху, и микрофон «подснежника» легко улавливал речь, а наушники доносили ее до всех, кто был включен в связь. Но говорить подполковник начал по-чеченски, а Самурай не знал чеченский язык. Попросить перевести разговор на русский язык – это значило бы сразу сообщить абоненту, что разговор прослушивается. И Хамидрашид продолжил на том же языке.

– Как у вас – не знаю... У нас более или менее прилично... Обстановка, в общем, такая... Слушайте внимательно, рассказываю... Не докладываю, а только рассказываю, потому что докладывать я не привык... Самурай как-то пропустил мимо себя всех, кроме моего джамаата, о существовании которого он не подозревал... И влез в бойню, которую менты устроили между собой. Короче говоря, довершил то, что они начали. Остатки ментов из верхней засады и из отряда Руслана Волкодава, если друг друга во время бегства не перебили, то уже находятся где-то далеко... Мало убежали... Большинство полегло... Самурай умеет воевать...

– Так... – хмуро сказал Арслан Мовсарович. – Это я уже, можно сказать, знал... Предполагал, то есть... Как только мне сообщили, что они между собой схлестнулись... И что Самурай...

– Ему в последнем бою тоже досталось... Большие для такого маленького отряда потери... Около трети состава... Когда после боя он своих убитых и раненых подбирал, я его и атаковал...

– И что? – теперь Тамирханов, казалось, выплескивал в трубку свой восторг и надежду. Он сразу сообразил, что если Хамидрашид атаковал Самурая и после этого сам жив и докладывает, то дело не так уж и плохо.

– Хорошо они воюют, я же говорю...

Хамидрашид, чтобы произвести впечатление, сделал паузу. А похвала противнику должна была только поднять его собственный авторитет.

– Что?!. Не тяни резину... Говори... – не выдержал подполковник напряжения и чуть не взвизгнул.

Хамидрашид понял, что так недолго и до инфаркта человека довести, а инфаркт подполковника никак не входил в его планы...

– Мы атаковали неожиданно и за счет неожиданности сразу несколько человек положили, в том числе и снайпера... Сам Самурай и с ним еще несколько человек сумели отступить...

– Как же ты упустил его...

– Просто... Одни отходят, другие прикрывают, потом наоборот... Менты так не умеют... Хорошо спецназ воюет...

– А винтовка? – опять в голосе Тамирханова надежда была сильнее всех остальных чувств.

– Я же говорю, снайпера мы сразу положили... Винтовка у него была... Теперь у нас, у меня свой снайпер ее уже осматривает...

– Пусть не прикасается... Пусть ничего не трогает... Ты мой спаситель, Хамидрашид! Не зря я на тебя одного надеялся больше, чем на всех остальных, вместе взятых. Ты истинный сын своего отца, и он мог бы тобой гордиться...

– Еще я пару пулеметов захватил... Теперь у меня три... – играя у подполковника на нервах, сказал Хамидрашид, – и бинокль хороший... Канадский... А то у моего старого левая линза поцарапана... Смотреть иногда мешает...

Арслану Мовсаровичу не было никакого дела ни до пары пулеметов, ни до хорошего канадского бинокля.

– Значит, так, Хамидрашид... Я попробую сейчас вертолет заказать...

Хамидрашид посмотрел сначала на подполковника Джабраилова, потом на Самурая. Оба улыбались, поддерживая его в разговоре, хотя Самурай почти не понимал, о чем речь, а интонация мало что могла подсказать.

– Вы хотите за деньгами полететь?

Пауза длилась долго. Наконец, Арслан Мовсарович строго спросил:

– Ты о чем, я не понял?

– Помнится, вы обещали сто тысяч баксов, если я винтовку вам добуду...

Теперь наступила еще одна точно такая же внушительная пауза. Подполковник Тамирханов не любил, видимо, когда ему не доверяют.

– Конечно... Но деньги будут потом, после использования винтовки по назначению... – тон сказанного был торопливым и старательно уверенным, словно Тамирханов хотел показать, что не следует обговаривать давно решенный вопрос.

– Тогда и винтовка будет потом... – слегка устало и скучно, словно бы даже слегка зевнув, ответил Хамидрашид.

– И это мне говорит сын моего лучшего друга? – теперь прозвучал укор настолько горький, что Хамидрашиду, кажется, следовало бы раскаяться, отказаться от денег и бегом принести винтовку туда, куда подполковник милиции прикажет. И еще извинения за задержку попросить...

Хамидрашид промолчал.