Афганский шторм - Николай Иванов Страница 62

– Александра Ивановна, сейчас. Это решение ЦК.

Так вот отбирались в Афганистан те, на кого потом ляжет вся ответственность за прием и размещение ограниченного контингента. Ходит у военных байка про Сталина на эту тему. Вроде бы подивилась однажды Фурцева, почему это военные денег получают больше, чем инженеры. Сталин попыхтел трубкой, потом велел привести ему с улицы первых попавшихся инженера и офицера.

Приводят инженера.

– Мы решили, дорогой товарищ, послать вас на работу в Сибирь, – говорит ему Сталин. – Сколько вам потребуется времени на сборы?

Инженер ни жив-ни мертв, но глазами повел, всех осмотрел, сориентировался:

– Два дня на сдачу дел, день-два на сборы и сдачу квартиры. За пять дней управлюсь, товарищ Сталин.

Приводят военного.

– Мы решили, дорогой товарищ капитан, послать вас служить в Сибирь. Сколько вам потребуется времени на сборы? – повторяет свой вопрос Сталин.

– А сколько времени до отлета самолета, товарищ Сталин? – спросил капитан.

– Вот за что, товарищ Фурцева, мы и платим военным деньги.

Было, не было такое – скорее всего, конечно, не было, но смысл улавливаем. И потому сидела, разметавшись от жара в кресле самолета, жена нового главного военного советника, рядом жались притихшие от нового поворота в жизни дети – Лиля и Роман. И один Солтан Кеккезовнч проходил все девять тысяч километров от Читы до Москвы по самолету. Думал, размышлял. Про мусульманство его никто во время бесед в Москве не заострял внимания, а вот сирийским опытом его советнической работы интересовались впрямую. Хотя нет, это Огарков и Устинов расспрашивали его о Сирии, Андропов же, оказавшийся прекрасным знатоком Кавказа, спрашивал о традициях горцев, сыпал именами восточных поэтов и воинов, легко называл даты и события. Об этой встрече у Магометова осталось самое светлое впечатление – он почувствовал, что есть в Политбюро человек, прекрасно знающий Восток. Значит, неразумностей из Москвы ждать не придется. Это отправляясь в Сирию, получил традиционный для всех совет:

– На месте во всем разберетесь.

Разобраться заставила жизнь. Тогда, в конце шестидесятых, министром обороны Сирии был Хафес Асад, к нему и направили Солтана Кеккезовича. Однако Магометов, чуть-чуть войдя в обстановку, занялся не общими, глобальными для сирийской армии вопросами, а… одной-единственной зенитной батареей, находившейся на Голанских высотах.

– Нам нужен хоть небольшой, но успех. Надо воодушевить армию, показать, что она способна бороться с израильтянами, – доказывал Магометов офицерам сирийцам.

С секундомером, картой и курвиметром прожил на батарее несколько дней. Сделал расчеты – а математик он был прекрасный, – вычислил, что израильские самолеты тратят на взлет, подлет и бомбежку сирийской территории пятнадцать минут, зенитчики же полностью готовы к стрельбе через двадцать. «Стрельба вслед самолетному гулу», – чертыхался Магометов. Посоветовал в конце концов чуть оттянуться с прежних позиций – выиграл три минуты, лично тренировал расчет по нормативу – еще две. И вскоре первый израильский бомбардировщик получил порцию железа в свое брюхо. Этот день стал праздником для всей страны: все поверили, что бороться с захватчиками можно.

«В Афганистане, конечно, посложнее будет служить, чем в Монголии, но все равно, в любом случае – это не Сирия», – пришел к выводу Солтан Кеккезович.

– Пап, а ведь в Афганистане самые лучшие в мире борзые, – подал голос Роман.

Документ (перехват зарубежной радиоинформации):

...

Документ (из секретной переписки американских внешнеполитических ведомств по Афганистану):

...