Голая королева. Белая гвардия-3 - Александр Бушков Страница 61

— Угадал, — сердито сказала Натали. — Да вдобавок еще и французы… — она зло взмахнула сжатыми кулачками: — Ну не хватает у меня пока что сил с ними со всеми бодаться в открытую! Погоди, дай срок…

— Верю, — сказал Мазур. — И в то, что ты нисколечко не виновата, и в то, что у тебя получится их построить в духе Папы…

В первое он верил безоговорочно, а вот во втором крепко сомневался — но промолчал. Хотелось одного: чтобы все побыстрее закончилось. Похоже, назревало прочувствованное прощание, а он терпеть подобных сцен не мог, особенно сейчас, когда все происходящее походило как две капли воды на сцену из какого-нибудь костюмно-исторического фильма: бравый раззолоченный генерал, молодая королева, судьба-злодейка, против которой не попрешь, безжалостно и навеки разлучающая влюбленных… Вздор. Я ее никогда не любил по-настоящему, да и она, наверное, тоже, ей со мной просто-напросто было удобно, и она будет тосковать не столько обо мне, сколько об отсутствии крепкого и надежного мужского плеча… каковое, пусть и другое, вполне возможно, быстро объявится. Такова се ля ви.

Глядя ему в глаза, Натали сказала с некоторым торжеством:

— Ты знаешь, кое-что у них мне все же удалось выторговать.

— Ты остаешься генералом и графом. Маленькая, но победа.

Никакая это не победа, глупышка, мысленно ответил Мазур. Это тебе небрежно бросили конфетку, чтобы дитя не плакало. Этим ни малейшего ущерба не принесет, оставайся я сто лет далеко отсюда генералом и графом. Да хоть фельдмаршалом и герцогом. Главное для них было — выставить нас отсюда, а все остальное — ерунда на постном масле…

Натали продолжала с самым серьезным видом:

— Я полагаю, что это тебе поможет сделать карьеру там, дома…

— Спасибо, — ответил Мазур столь же серьезно. — Поможет, точно…

Прекрасно знал: дома ему здешнее генеральское звание, графский титул и награды помогут, как мертвому припарки. На деле придется добавить кое-что в отчет, и без того, чует душа, пухлый. Африканские награды начальство примет спокойно — со многими бывало, дело житейское — а вот по поводу Почетного Легиона, тут и гадать нечего, долго будет крутить носом. Ну, а графский титул, существование коего не скроешь, принесет лишь шуточки сослуживцев — беззлобные, но долгие безусловно. Но к чему ей об том знать? Неплохая девочка, в общем. Самая красивая девушка в Африке, какую только Мазур видел. Да и времени в одной постели провели немало. Пусть себе и дальше думает, что одержала пусть крохотную, но победу, да вдобавок помогла ему с карьерой… Натали оживилась:

— Знаешь, что мне только что пришло в голову? Я ведь могу приехать к вам с официальным визитом, и мы сможем встретиться. Я прекрасно понимаю, что фамилия у тебя совершенно другая, и спрашивать не буду, все равно не скажешь… но можно ведь попросить, чтобы разыскали офицера, известного нам как полковник Иванов… — она лукаво улыбнулась. — Я ведь, знаю ваши порядки, могу и намекнуть, что подумываю социализмом заинтересоваться… Неплохо придумано, правда?

— Великолепная идея, — сказал Мазур.

И отчаянно кривил душой: прекрасно понимал, что никто такого делать не станет — представлять пред ее ясны очи трижды засекреченного «морского дьявола». Королева все же африканская, для британской, возможно, и расстарались бы… (правда, ему никогда не выпадет случая познакомиться с британской королевой), с уверенностью можно сказать наперед: если Натали будет настаивать, к ней через пару дней явится человек, вроде Лаврика, прекрасно умеющего при нужде прикинуться то безобидным интеллигентом, то сущим ангелочком. Обаятельный такой, располагающий к себе и вызывающий доверие. Пожмет плечами, разведет руками и с величайшим сожалением на лице скажет что-нибудь вроде: «Мне очень жаль, ваше величество, но офицер, известный вам как полковник Иванов сейчас в командировке. Вы ведь прекрасно представляете специфику его службы? Вот видите. Он сейчас очень далеко отсюда, где именно, даже я не знаю, хоть и служу с ним бок о бок не один год…» Самое смешное, что это вполне может оказаться чистейшей правдой…

Хотя… Неисповедимы зигзаги мышления людей в погонах, выбравших себе профессией неутолимое любопытство. Кто их знает, могут сыграть и с точностью до наоборот: прикажут Мазуру именно что встретиться с королевой («ты взрослый парень, можешь гулять и до утра»), но при этом непременно попросят непринужденно расспросить о том и об этом, да вдобавок, заранее предсказать можно, подсунут ему крохотный микрофончик куда-нибудь в пуговицу. Обижаться или сердиться на них не стоит — ну, что поделать, служба у людей такая…

А вот с намеками насчет возможной социалистической ориентации не прокатит — не оттого, что она королева, а потому, что однажды при попытке здесь освоиться уже получили приличную оплеуху и форменным образом отсюда вышвырнуты. Второй попытки никто делать не будет — по крайней мере до тех пор, пока она не возьмет полную власть, а этого может и не случиться. В конце концов, приглядывать за морской трассой Лондон-Кейптаун можно, как до сих пор и происходило, базируясь в Конакри…

Наступило неуклюжее, напряженное молчание, как часто случается при расставаниях, когда оба чувствуют, что немало могли бы друг другу сказать, но нужные слова никак не идут на ум. Мазур прервал молчание первым:

— Ты ведь не сама вставила Акинфиевых в списки награжденных и удостоенных титулов? Кто-то дал еще один мягкий совет, а?

Она промолчала, но столь выразительно и сердито нахмурилась, поджала губы, что оказалось лучше всякого ответа. Мазур едва не спросил напрямую: «Кто?» — но вовремя вспомнил, что он уже выключен из местных интриг, и совсем скоро покинет новорожденное королевство, скорее всего, навсегда. И все же не удержался из чисто человеческих побуждений:

— Кто бы ни советовал, он тебе вряд ли друг…

Натали посмотрела ему в глаза с непонятным, но вроде бы не сулившим кому-то ничего доброго выражением. Ее карие глаза потемнели, Натали произнесла тихо и недобро:

— Я понимаю больше, чем тебе кажется… И прекрасно помню твое лицо там, в резиденции, во время налета. И слова в память впечатались: «Эта сучка, твоя любимая одноклассница, его прикончила!» Сирил… Ты уверен, что это она?

— Своими глазами не видел, врать не буду, — сказал Мазур. — Но все обстояло так, что это могла сделать только она. В особенности если учесть, что незадолго до коронации меня форменным образом похитили, плеснули чем-то усыпляющим в морду, всерьез собирались пытать, чтобы выведать систему охраны Лунного дворца. Так вот, всем заправляла именно она, и сведения эти были нужны именно тому, кто всерьез собирался тебя пристукнуть.

— Почему ты не рассказал?

— Не стоило в то время тебя грузить еще и этим, — пожал плечами Мазур. — главное, все кончилось отлично, Мтанга спас, царствие ему небесное.

— И вы ее не взяли?

— Взяли, как же, — сказал Мазур. — Вот только в последний момент ее выхватили у нас из-под носа люди министра внутренних дел и генерального прокурора… А вот теперь объявилась вместе с папочкой, который, я подозреваю, в тех же играх…